И все-таки Кэсерил должен был признать, что ди Санда добросовестно исполняет свои обязанности. Человек с такими же, как у него, амбициями, но с более подлым характером стал бы потакать аппетитам своего подопечного вместо того, чтобы сдерживать их и контролировать, и тот впал бы в нездоровую от наставника зависимость. Именно зависимость, а не верность и преданность! Кэсерил в свое время встречал парочку отпрысков знатных фамилий, испорченных своими наставниками. Правда, было это не в Баосии. Пока провинкара заботилась о своих внуках, такие паразиты просто не могли завестись в ее доме. Успокоив себя этим выводом, Кэсерил встал со скамеечки.
5
Шестнадцатилетие принцессы Изелль пришлось на самую середину весны. В этот день исполнилось ровно шесть недель пребыванию Кэсерила в Валенде. Из Кардегосса, столицы Шалиона, брат принцессы король Орико прислал сестре в качестве подарка серую, в яблоках, кобылу. То ли Орико все удачно рассчитал, то ли ему просто повезло, но, когда Изелль увидела лоснящуюся шерсть статной кобылы, ее охватил такой восторг, что очень долгое время она ничего вокруг себя не видела. Да, это был поистине королевский подарок, признал про себя Кэсерил. И ему не пришлось бороться со своим корявым почерком, потому что убедить Изелль самостоятельно написать брату благодарственное письмо не составило никакого труда.
В эти же дни Кэсерил стал объектом пусть и осторожных, но все-таки ввергавших его в смущение расспросов со стороны Изелль и Бетриc, которые вдруг озаботились состоянием его здоровья. Они принялись усиленно опекать Кэсерила: чтобы улучшить его аппетит, за столом предлагали ему фрукты и различные деликатесы, советовали пораньше ложиться спать, пить целебные вина (правда понемногу), а также побольше гулять в саду. Истинная причина этой заботы стала ясной лишь тогда, когда ди Феррей, смеясь, рассказал провинкаре, что Изелль и ее служанка отказались от своих безумных скачек на лошадях по причине слишком хрупкого здоровья секретаря принцессы, который их обычно сопровождал. Кэсерил готов был возмутиться, но потом передумал и даже подтвердил диагноз коменданта тем, что некоторое время весьма убедительно прихрамывал. В конце концов, когда столь милые дамы оказывают тебе знаки внимания, можно и потерпеть, и притвориться…
Впрочем, он сам был невольным виновником этого маленького недоразумения. С каждым днем погода становилась все лучше, здоровье его тоже, воспоминания о перенесенных тяготах стирались, и он расслабился. Скоро начнется лето, жизнь успокоится окончательно – чего еще желать? И вот однажды, наблюдая, как девушки носятся на своих конях по берегу реки, перепрыгивая через бревна и поднимая снопы сверкающих брызг на мелководье, он совсем забыл о безопасности. Это его лошадь прянула в сторону, когда на нее из чащи выскочил олень, и сбросила Кэсерила на груду камней, причем ударился он спиной так, что дыхание прервалось, а из глаз посыпались искры. Некоторое время он лежал, хватая ртом воздух и ничего не видя от выступивших на глаза слез, пока над ним, на фоне голубого неба и свежей листвы, не склонились два озабоченных женских личика.
Вдвоем, использовав вместо скамеечки ствол упавшего дерева, они взгромоздили Кэсерила на его лошадь и отправились в замок, причем, чувствуя вину за произошедшее, ехали так тихо и чинно, что гувернантка Изелль пришла бы в восторг. К моменту, когда их компания достигла ворот замка, голова у Кэсерила перестала кружиться, хотя продолжала терзать боль в спине: при падении он прорвал сросшиеся было мышечные ткани, и теперь там взбухла гематома величиной с яйцо. Теперь она почернеет и если рассосется, то не скоро. Главное теперь было спешиться. Подоспел со скамейкой грум, и Кэсерил, озабоченный только своей спиной, сполз с коня и несколько мгновений стоял, кривясь от боли и приклонив голову к седельной луке.
– Кэс! – вдруг услышал он знакомый голос. Откуда? Кто это?
Подняв голову, он огляделся и увидел: к нему мчится, с распростертыми объятьями, высокий, атлетического сложения человек с черными волосами, в элегантной тунике из красной парчи и высоких сапогах для верховой езды.