– Что это значит? – настороженно спросил Стивен.
– Накричу. Трахну. Выражу восхищение. Иди сюда. – Граф приподнял подбородок Стивена и крепко поцеловал его в губы, а затем отпустил как раз в тот момент, когда доктор Голд распахнул дверь, держа в руке льняную сорочку, напоминающую халат.
– Боюсь, это все, что я могу предложить из того, что могло бы вам подойти, вот, держите. Дамы уже готовы. Если вы самостоятельно подниметесь наверх, я, возможно, даже успею заглянуть к парочке пациентов. Что за чертовщина?
– Татуировки. – Крэйн закончил стягивать с себя испачканную сорочку, и доктор с изумлением уставился на его кожу, разукрашенную ожившими птицами. – Я сделал их в Китае.
– Они движутся!
– Да, – подтвердил Стивен. – Не спрашивай.
– Это так типично для тебя, Стив, – с горечью заметил доктор Голд. – Типично. Разумеется, вы не могли оказаться просто необычным, как все остальные. Шевелитесь, уберите эти магические фокусы с моих глаз, тут клиника, а не цирк. На выход!
Леонора и Эстер уже ждали наверху в маленькой гостиной Голдов, когда зашел Крэйн, все еще ухмыляясь. Это было крошечное помещение с голыми половицами и дешевой мебелью, прикрытой чехлами и заваленной подушками, с грудами книг и парой довольно симпатичных настенных ковров с надписями на иврите, как предположил Крэйн. Женщины сидели рядом друг с другом, когда вошли Крэйн со Стивеном. Помимо схожего оттенка кожи они обе были довольно высокими, хотя у Леоноры были более пышные формы, и одолженное невзрачное платье почти трещало на ней по швам. Эстер делала вид, что не замечает столь нелестный контраст.
– Ты выглядишь невероятно… целой, – сказал Крэйн Лео. – Стивен, это миссис Харт. Лео, это Стивен Дэй. Если ты еще не в курсе дела, миссис Голд и мистер Дэй – юстициарии. Стражи порядка в мире шаманов. Теперь слушай внимательно. Крысы, напавшие на тебя, также убили Рэкхема. А перед этим они расправились с двумя мужчинами в Лаймхаусе и семьей на шоссе Рэтклифф. Вероятно, хоть и совсем необязательно, за этим стоит шаман. Крысы определенно хотели убить тебя, меня они не тронули. Так кто за тобой охотится?
– Никто.
– Подумай еще.
– Я уже сказала: никто, – отрезала Леонора. – Никто не пытается меня убить. У меня нет врагов.
– А как же Рэкхем?
– А что с ним? Он мертв.
– Он тебя шантажировал. – Крэйн поймал ее возмущенный взгляд. – Расслабься, adai[11], миссис Голд – единственная в этой комнате, кого он не удостоил своим вниманием. Насколько мне известно.
– Верно, – подтвердила Эстер. – Миссис Харт, кого еще он шантажировал?
– Понятия не имею!
– Дело в том, – вмешался Стивен, – что у вас с Рэкхемом явно есть общий враг. Шантаж – очевидная связующая ниточка…
– Я не вела общих дел с этим гаденышем, с тех пор как умер Том. Рэкхем всегда был бесполезным мусором. – Леонора говорила совершенно искренне. – То, чем он меня шантажировал… может, и не делает мне чести, но я не вижу, как это может быть связано с кем-то еще. Кто остальные жертвы?
– Фамилия семьи с шоссе Рэтклифф – Троттеры, – сказал Стивен. – Погибших китайцев звали Цанг Ма и Бо Йи.
– Никогда о них не слышала, – тут же заявила Леонора.
– Ладно, а что насчет Явы? – спросил Крэйн. – В частности, Суматры. Голландская Ост-Индия. Кажется, это источник проблемы с крысами.
– И что?
Крэйн перешел на шанхайский, чтобы сказать:
– Твой второй муж был голландцем.
– Простите, – громко сказала Эстер. – Говорите на английском, пожалуйста.
– Это касалось личного вопроса. Я все еще не вижу никакой взаимосвязи. – Леонора перевела взгляд со Стивена на Эстер. – Я чрезвычайно благодарна вам за спасение моей жизни, но боюсь, что ничем не смогу помочь. Я знаю о Суматре не больше, чем лорд Крэйн, от наших общих знакомых и не представляю, что замышлял Рэкхем, так же как никогда не слышала ни об одной из жертв. Честно говоря, не нахожу ни единой причины, почему кто-то мог покушаться на мою жизнь. Может, это ошибка? И крысы пытались убить кого-то другого? Это мне кажется более вероятным.
– До сих пор крысы нападали на двух китайских практиков, одного китайского торговца и вас, вернувшуюся из Китая, – заключила Эстер. – Мне кажется, тут прослеживается закономерность.
– Что значит «практики»? – спросила Леонора.
Крэйн открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент раздался вежливый стук в дверь и в комнату вошел Меррик со свертком.