– Сестра, – сказал Таун. – Или, вероятно, нет, она была слишком молода. Его кузина или племянница, не знаю. Могу только сказать, что она была его единственной семьей. Больше никого не осталось. Лишь они двое. Она приехала в Шанхай, чтобы быть рядом с ним, в то время как он служит своему Богу. Ее исчезновение съело Пейтона изнутри, особенно когда все заговорили, что Арабелла сбежала с мужчиной. Наш друг никогда в это не верил. В конце концов ему пришлось прекратить поиски, внешне он стал прежним, но так никогда и не забывал ее. И не думаю, что он простит ее убийцу. Нет. Никогда не простит.
Крэйн понимающе кивнул.
– Спасибо, Таун. Могу я попросить не рассказывать о нашем разговоре? Со временем я поведаю тебе полную историю, но сейчас точно не стоит поднимать эту тему, особенно при Пейтоне. Как думаешь, он сегодня будет в «Трейдерс»?
– Он обосновался в Хаммерсмите. Кажется, на Кинг-стрит. Тебе стоит сначала заглянуть туда. Во время ланча Пейтон не приходит в клуб. Надеюсь, ты не собираешься возрождать болезненные воспоминания, Водрей. Мне кажется, он уже достаточно настрадался.
– Не собираюсь, – сказал Крэйн. – Мне просто нужно с ним поговорить. Увидимся позже.
– Прощай, мой дорогой друг. Рад был снова с вами встретиться, мистер Дэй.
Глава 14
Когда часы пробили полдень, они вместе вышли из дома Тауна на палящее солнце.
– Значит, теперь в Хаммерсмит? – спросил Стивен.
– Давай сначала заглянем в «Трейдерс». Он по пути, и там мы сможем узнать точный адрес, чтобы не гадать номер дома. Итак. Пейтон. Мелкий говнюк.
– Похоже, у него есть причины. Мистер Крайер, очевидно, испытывал искреннюю симпатию к мисс Пейтон. Ты ее знал?
– По понятным причинам я не общался с баптистами. Ты можешь еще раз проделать этот фокус, чтобы нас никто не мог услышать? Чтобы мы могли поговорить?
На мгновение маг помедлил, затем взмахнул пальцами, и шум дороги резко стих. Крэйн заметил, что Стивен все еще не снял кольцо Повелителя Сорок, и граф почувствовал пульсирующее биение надежды.
Он набрал полные легкие воздуха.
– Послушай. Я чувствую, – раз сегодня день горьких откровений, – что должен тебе кое-что сказать.
– Что? – настороженно поинтересовался Стивен.
В горле Крэйна пересохло, и впервые он не смог выдавить из себя ни слова. Сейчас он понятия не имел, что именно и как лучше сказать, никаких заученных фраз; он просто чувствовал, какие слова должны быть произнесены.
«К черту, Водрей. Просто скажи».
– Слушай. Я совершенно уверен, что уже говорил тебе, какой ты удивительный. Знаю, что говорил. Волшебный, возбуждающий и необычайно храбрый. Мне также прекрасно известно, что ты гораздо лучше меня, и мне никогда с тобой не сравниться. Я почти уверен, что ты понятия не имеешь, насколько прекрасен, и в этом моя удача, потому что, чем больше времени мы проводим вместе, тем больше я осознаю собственные очевидные недостатки. И я понимаю, что ты не доверяешь мне всецело, нет, позволь мне сказать это, – настаивал Крэйн, когда Стивен попытался его прервать. – Я все понимаю и не виню тебя, но хочу – я бы хотел, – чтобы ты дал мне шанс показать, что на меня можно положиться. Я не вернусь в Шанхай, пока мы есть друг у друга. На самом деле я вообще не покину эту проклятую страну, если ты не взойдешь на корабль вместе со мной. Я, кажется, совершенно не разбираюсь в твоих потребностях вне постели и знаю, что на сегодняшний день совершаю чертовски много ошибок в наших отношениях, но… пожалуйста, не убегай от меня. Не исчезай.
Крэйн обратил взгляд на чистое безоблачное небо, чтобы не смотреть Стивену в глаза.
– Я помню, как Том впервые встретил Лео. Не впервые, но она буквально за одну ночь превратилась из неуклюжей школьницы в настоящую красавицу, и мы тогда посетили вечеринку в резиденции ее отца. Лео была замечательной, после их встречи Том молчал на протяжении нескольких часов, а потом сказал мне: «Сегодня моя жизнь изменилась». Что ж, он оказался умнее меня или видел многие вещи отчетливее. Моя жизнь изменилась четыре месяца назад, но я совершенно не осознавал этого до недавнего времени и поэтому… возможно, забыл сказать, что я люблю тебя. – Он вздохнул. – Вот и все.
Пару мгновений они молча шли бок о бок по многолюдной улице, Крэйн подстраивался под шаг Стивена. Когда тот заговорил, его голос звучал сдавленно:
– Есть ли причина, почему ты произнес это на публике, когда я не могу даже прикоснуться к тебе, не говоря уже о… не говоря уже о том, чтобы ответить как следует?
– Разумеется. Мне уже известно, что думает твое тело. Но я хочу услышать мнение твоего разума. Или сердца.