Крэйн с отвращением скривился.
– Что с ним? Надеюсь, он отправился в очередное путешествие?
– В последнее, – уточнил Шейкотт. – Умер, на прошлой неделе.
Молодой загорелый паренек, слегка перебравший выпивки, пробормотал:
– О боже, бедняга. Я, эм должны ли мы… – Он начал поднимать свой стакан.
– Я не буду пить за Мертона, – отрезал Хамфрис. Еще один шанхайский торговец, из тех немногих, кого Крэйн действительно любил, а не терпел по привычке.
– Я выпью за его кончину, – добавил Крэйн. – Несчастный случай или его выследил разгневанный предок?
– Случайность, чистил оружие. – Таун многозначительно прокашлялся.
– Не просто свинья, но еще и трус, – презрительно выпалил Хамфрис, а затем с ужасом посмотрел на Крэйна, несомненно, вспомнив, что его отец с братом покончили с собой. – Боже правый, Водрей, мне ужасно жаль. Я не имел в виду…
– Все в порядке, – отмахнулся Крэйн. – В любом случае я с тобой согласен.
– И все же прошу прощения. – Хамфрис попытался сменить тему: – О, а все слышали про Уиллеттса? Вы его знаете, торговец копрой[4]. Видели новость в газетах?
– Нет, что с ним?
– Убит.
– Боже! – Крэйн выпрямился. – Ты серьезно?.. Виновника арестовали?
– Никого не нашли. Тело обнаружили в Попларе, возле реки. Очевидно, его закололи ножом. Бандиты.
– Дьявол! Бедный малый.
– Уиллеттс и Мертон, всего за пару недель, – зловеще произнес Шейкотт.
– Да, такими темпами список членов клуба вскоре совсем поредеет, – безжалостно согласился Крэйн.
– Проклятие «Трейдерс», – добавил Таун.
– Не шутите с этим, парни. Я слышал кое-что в свое время… – Шейкотт проигнорировал раздраженный гомон, который неизменно вызывали подобные замечания, и начал рассказывать. Это была одна из историй покойного Уиллеттса, многословная сказка о крысах размером с собаку, но Крэйн уже слышал ее несколько раз и считал Шейкотта скучным рассказчиком, даже когда тот находил лучшие истории. Граф погрузился в размышления, раздумывая, обнаружит ли в своей постели Стивена, свернувшегося клубочком, по возвращении домой и как в таком случае с ним поступит. Вернуть внимание Крэйна удалось только Хамфрису, он размахивал экземпляром «Таймс» перед лицом графа.
– Слушай внимательнее, Водрей! Я спрашивал, видел ли ты уже это? Колонку «Помолвки»?
– Как ни странно, сегодня не читал. Нам пожелать тебе счастья, Монк[5]?
«Монк» Хамфрис, такой же закоренелый холостяк, как и Крэйн, хотя в его случае – из-за природной склонности к безбрачию, показал грубый жест.
– Не я, дурак. Леонора Харт выходит замуж.
– Какого дьявола?!
– О, так ты не слышал? – поинтересовался Таун. – Я давненько пронюхал об этом. Судя по всему, парень ею очарован.
Крэйн схватил газету и внимательно ее изучил.
– Идверд Блейдон? Что за имя такое?
– Произносится как Эдвард. Политик. Член парламента. Он реформатор. Искореняет коррупцию. Хочет разобраться с бесчестием, лишить духовенство привилегий и положить конец пагубной практике взяточничества. Честный мандарин.
Среди торговцев разнесся шепот сомнения. Большинство присутствующих рассматривали взятки как нечто среднее между полезным инструментом воздействия и формой налога; никто из них не был высокого мнения о мандаринах любой национальности.
– Думаешь, она рассказала ему о Харте? – язвительно спросил неприметный мужчина по имени Пейтон. – Если в Шанхае и был чиновник, которого Харт не подкупал, я с ним не встречался.
– Харт не был глупцом, – сказал Крэйн. – Блейдону придется потрудиться, чтобы соответствовать.
– Поэтому миссис Харт не вышла замуж повторно? Чтила светлую память мужа? – В голосе Пейтона звучала насмешка. – Вот только до меня доходили слухи о скандале с каким-то сингапурским парнем. Таун, ты знаешь…
– Том и Леонора Харт – мои лучшие друзья, – перебил Крэйн, встретившись взглядом с Пейтоном. – Харт не единожды спасал мою шкуру. Его смерть опустошила Лео. Если она решила снова выйти замуж, я чертовски рад за нее, а если кто-то из вас испытывает желание распространять о ней или Томе злобные сплетни, подобно вульгарным торговкам, я советую воздержаться от этого. – Пейтон покраснел. – Лео вполне способна постоять за свою честь, – продолжил Крэйн достаточно громко, чтобы другие разговоры в комнате тут же утихли. – И я уверен, что Блейдон тоже вступится за нее, но просто для ясности – я восприму любые обидные комментарии в адрес Леоноры Харт как прямое личное оскорбление и, если понадобится, заставлю говорящего сожрать свои слова с кончика моего ботинка.