Граф сыграл свою роль без малейших колебаний, ведь Том всегда относился к Крэйну с добротой, которой так не хватало в его жизни, и еще потому, что ему было двадцать два года и он не ожидал, что доживет до следующего дня рождения. К тому времени, когда он стал достаточно взрослым, чтобы пожалеть о своей роли в формировании столь вопиюще неподходящей пары, стало ясно, что Том и Леонора были двумя половинками одной души.
Восемь лет назад Том Харт умер от сердечного приступа. Леонора практически обезумела от горя, морила себя голодом, слишком много пила и вела себя вызывающе, даже в глазах самых искушенных зрителей.
Теперь от той дикой, обезумевшей вдовы не осталось и следа, как и от девочки-сорванца. Леонора выглядела привлекательно в свои тридцать четыре года. Она была высокой, с округлыми формами, густыми черными волосами и поразительными карими глазами, высокими скулами и достаточно темным оттенком кожи, чтобы казаться экзотичной, не вызывая при этом слишком много жарких слухов о смешанном происхождении. Сегодня она надела шелк тускло-оранжевого оттенка, идеально подчеркивающий цвет глаз, и выглядела превосходно, элегантно, утонченно и совершенно неуместно в вычурно декорированной гостиной дома своей тети, где Леонора жила последние два месяца.
– Лео, дорогая, ты выглядишь изумительно, – произнес Крэйн, поднося ее руку к губам.
Она обняла графа.
– Гадкий аристократишка. Сначала становишься лордом, теперь изображаешь джентльмена. Что дальше? Леди Крэйн и выводок наследников?
– Боже, не говори таких вещей. И разве это не ты устраиваешь семейное гнездышко? Почему я не знал об этом?
– О, небеса! – Леонора закатила глаза. – Полагаю, ты увидел колонку в «Таймс». Эдвард будет потрясен.
– Так вы помолвлены?
– Да. То есть… помолвлены, но это не должно было предаваться огласке.
– Почему нет?
Леонора указала на пару стульев и села. Она наклонилась вперед, Крэйн отзеркалил движения подруги, зная, что ее английские кузины, с которыми Лео жила под одной крышей, были слишком порядочными, на ее вкус. Граф не удивился, когда подруга заговорила на шанхайском.
– Мне очень нравится Эдвард. Я хочу выйти за него замуж. Правда хочу. Только… – Леонора сцепила пальцы. – Ты же понимаешь, почему я вышла за Джан Аля?
– Потому что тогда была годовщина смерти Тома, и большую часть недели ты пила и не вылезала из постели Аля, и решение выйти за него замуж стало альтернативой самоубийству, хоть и не самой удачной.
– Люблю тебя за твою доброту, Люсьен, – с иронией подметила Леонора. – Но ты ведь понимаешь. Ты знал Тома и то, что между нами было, и видел, в каких реалиях я росла и как в моем доме решались дела. Здесь все не так.
– Совсем не так.
– И Эдвард не похож на Тома, – продолжила Леонора. – Не думаю, что смогла бы влюбиться, будь он таким же. Эдвард… Он праведник. Понимаешь, что я имею в виду? Он не лжет. У него высокие стандарты, и он живет в соответствии с ними. Он никогда меня не подведет, никогда не пойдет против чести.
– Ты права. Он не такой, как Том.
– Нет. – Она улыбнулась, погружаясь в воспоминания. – Том был самым непокорным человеком, которого я когда-либо знала. Он говорил, что никогда не подведет друга…
– Но временами люди слишком поздно узнавали, что больше не входят в круг его друзей.
– Ха! Ты прав. Я любила Тома, но годы идут, а я так долго оставалась одна… Эдвард действительно хороший человек, он достоин уважения. Не уверена, что ты понимаешь, что я имею в виду под праведностью, но…
– Практически недосягаемая честность. Такой человек скорее сломается сам, чем преклонит колени. В этом есть некая чистота. Да, я понимаю.
– Хорошо, – кивнула Леонора. – И в этом вся проблема.
– Блейдон знает о Харте?
– Конечно. Но я не стала вдаваться в подробности. Он посчитал Тома негодяем лишь за то, что тот сбежал со мной, так что я решила не рассказывать Эдварду про бизнес.
– А что он думает про Аля?
– Я не сказала ему.
На мгновение Крэйн замолчал, пытаясь осознать услышанное.
– Ты не рассказала жениху о своем втором муже.
– Нет.
– Но ты хотя бы говорила, что он у тебя был?
– Нет.
– Потому что…
– Потому что я переспала с Алем до того, как мы поженились, и вышла за него пьяной, а когда он поднял на меня руку, я избила его до полусмерти и бросила на корабле, отчаливавшем в неизвестном направлении, а затем развелась в его отсутствие. Каждая часть моего рассказа вызвала бы у Эдварда отвращение, и даже если я не стану погружаться в подробности… – Она глубоко вздохнула. – Он не одобряет развод. Даже если он из лучших побуждений и проведен по всем правилам.