Рядом со мной Филип напрягся. Какое-то время мы ехали молча, пока я не перестала это терпеть.
— Я поговорю с отцом, попрошу отсрочки.
— Рано или поздно ты выйдешь замуж, — голос Филипа сорвался, и я внимательно его изучала. Подбородок у него был крепкий, как всегда, скулы острые, ресницы закопченные, но на лице читалась такая боль. Я потянулась, чтобы коснуться его предплечья, но он отвел от меня свою лошадь.
— Брак нас не разделит, — сказала я. — Мы все так же будем друзьями. Будучи наследницей, я никуда не уеду. Кем бы ни был мой будущий супруг, он переедет жить в Вену.
Я попыталась представить себя в белом свадебном платье, улыбающейся моему будущему супругу, но не смогла. Вместо этого мне в голову пришла другая свадьба. Мне было четыре года, и я держала свою новую сводную сестру за руку, пока тяжелая золотая корона возлагалась на голову ее матери. Всепоглощающий цветочный мускусный аромат витал в воздухе. Ткань моего платья зудела. И у меня пересохло в горле. Даже тогда мне было неуютно с мачехой. Я знала, что с Жаклин что-то не так. И когда мне было семь, она доказала, что я права.
Я расправила плечи, желая, чтобы прошлое оставило меня в покое. Мой взгляд остановился на Филипе, который больше выглядел не удрученным, а свирепым.
— В чем дело? — спросила я.
Он резко покачал головой.
— Ни в чем.
Я закатила глаза.
— Пожалуйста, мы знаем друг друга с детства, — наша связь была особенной, выкованной общей потерей. Моя мать умерла, рожая меня, а мать Филипа, одна из наших королевских швей, умерла от респираторной болезни, когда ему было двенадцать лет.
— Ладно. Ты хочешь, чтобы я объяснил, тогда я скажу, — взор зеленых глаз Филипа обратился ко мне, проходя мимо титула и манер, или их отсутствия, к человеку, которым я была.
От его пристального взгляда мне захотелось отвернуться и убежать. Покалывание, охватившее меня, было слишком, слишком странным, и я не знала, что с ним делать, и что это значит.
— Я хочу лучшего для тебя и не хочу, чтобы кто-нибудь из этих иностранных принцев воспользовался тобой или Австрией.
Мое сердце смягчилось, и я положила ладонь на его руку. На этот раз он не отстранился; вместо этого он изучал мою кожу, будто запоминая родинку над мизинцем и тонкие линии на руке.
— Я никому не позволю использовать меня. Обещаю. Я не позволю никому уговаривать меня на что-либо или склонять меня хорошим видом и обаянием.
Филип кивнул, но на его лице осталось сомнение.
Я остановилась, пытаясь придумать, как успокоить его. Мне в голову пришла идея, и я щелкнула пальцами.
— Я придумаю испытание для принцев. Только те, кто пройдет, могут ухаживать за мной, и я буду настаивать отцу на том, чтобы жених ухаживал за мной в течение длительного времени, прежде чем обручиться, — таким образом я получу необходимое мне время, не разочаровывая отца.
Филип изобразил слабую улыбку, не отразившуюся в глазах, и я отвернулась. Никто из нас не хотел, чтобы я обручилась, и чтобы между нами стоял муж. Я не могла смириться с мыслью, что, когда стану женой, моя дружба с Филипом отойдет на второй план, и что свобода, которую я так тщательно для себя добивалась, будет отнята у меня.
3. Клара
— Отец, пожалуйста, давай отложим помолвку до моего восемнадцатилетия, — взмолилась я, так и не убедив его, что на своем дебютном бале я должна просто познакомиться с принцами, а не искать себе жениха.
Отец покачал лысеющей головой.
— Я старею, Клара. Когда меня не станет, королевство должно оказаться в надежных руках. Тебе нужен супруг, чтобы править вместе с тобой — сильный и умный консорт рядом.
— Но ты же нескоро нас покинешь, — запротестовала я, стараясь не обращать внимания на новые морщинки на лбу отца и его обвисшие веки, тяжелевшие с каждым днем.
Отец одарил меня нежным взглядом.
— Конечно, нет, Клара. Но болезни непредсказуемы; они поражают нас, когда мы меньше всего этого ожидаем. Понадобится несколько лет, чтобы кто-то выучил все о нашем королевстве. Я хочу, чтобы у твоего мужа было время ознакомиться с нашими обычаями, нашими землями и людьми, вместо того, чтобы впопыхах приступать к правлению.
Я закусила губу. Я всегда так делала, задумавшись над чем-то, что ужасно раздражало Бернадетту. Сейчас я размышляла, как мне перекрутить опасения отца, чтобы убедить его дать мне свободу действий.
— Хорошо. Но мне нужно время, чтобы сделать правильный выбор. Это важно, чтобы найти подходящего супруга.