Филип резко провел рукой по волосам.
— Почему ты думаешь, что портал в той пещере?
— Потому что все возле нее кажется иным. Я путешествовала через несколько порталов, и у всех них сильная энергетика, как в гроте. Даже если есть малейший шанс на портал, нужно привести Бисквит, тогда мы сможем покинуть остров, как только будет возможность.
— Договорились.
Уголки его губ приподнялись самым восхитительным образом, вызывая во мне желание поцеловать каждый их дюйм, напоминая, что даже, если мы разрушим проклятье, мое сердце будет разбито.
25. Клара
В отличие от прошлого раза, когда было относительно легко украсть лошадь с пустой конюшни, я поняла, что люди Леона не были простаками. Возле Бисквит и Эйса было по два наблюдающих. Поскольку засада могла привести нас в тюрьму, мы на цыпочках вышли из сарая до того, как персонал смог нас заметить, и спрятались за забором, обдумывая план. Именно тогда мною овладело беспокойство. Я повернулась к Филипу и прошептала:
— Что, если охрана проверила твою камеру еще до вечера? Они смогут понять, что к чему.
Филип ухмыльнулся:
— Я подстроил все так, будто утонул, — он указал на свою одежду. — Я украл ее. Моя собственная одежда в океане, а тюремная камера выходит на него. Она как раз над океаном.
— Так ты сбежал?
Филип небрежно пожал плечами, но я смогла увидеть волнение на его лице.
— Да, я выпрыгнул из окна в океан.
— Было больно?
От одной мысли о прыжке с высоты по телу пробежали мурашки. Затем был огромный океан. Несмотря на то, что я была как в тумане на катамаране с Леоном, я помню, как ослепительно и сверкающе выглядела вода — красивая на поверхности, опасная внизу. Кто знает, какие твари прятались в глубине?
Филип потер руку.
— Было неприятно, но я выжил и ничего не сломал.
— Рада за тебя, — я покраснела, но вовремя вспомнила, что хотела вести себя равнодушно, чтобы погасить все глупые надежды Филипа на совместное будущее. — Хорошо узнать, что если мы упадем в воду, ничего плохого не случится.
На секунду взгляд Филипа опустился к моим губам, затем вернулся к глазам, и он кивнул в сторону сарая, который был окружен каменной стеной.
— Одному из нас придется отвлечь охранников, пока другой будет красть лошадей. Если они увидят тебя, то нам крышка. Я буду отвлекать их.
— Хорошо.
Я не нервничала из-за освобождения лошадей, но переживала о том, что надсмотрщики сделают Филипу. Есть ли у них мечи? Кинжалы? Магия?
— Пожалуйста, будь осторожен, — я пристально посмотрела ему в глаза, не в состоянии спрятать свои чувства.
— Буду.
Его губы нежно коснулись моих, и я растаяла в его объятьях, зная, что этого делать не стоило. Когда он отстранился, то ничего не сказал, просто повел меня к сараю. Филип скрестил свои руки вместе, и я поставила на них ногу. Он помог мне взобраться на каменную стену, окружавшую сарай. Я стояла тихо прямо над Бисквит и Эйсом, умоляя небеса, чтобы надсмотрщики не смотрели вверх.
Прозвучал громкий свист, и четверо надсмотрщиков обменялись взглядами.
— Что это было? — спросил один из них.
— Нужно проверить, — сказал другой и вышел вместе с первым.
Двое надсмотрщиков остались. Крик пронзил воздух, и третий надсмотрщик побежал в их сторону. Последний остался на месте, но я не могла дольше ждать, боясь, что крик привлечет других охранников или предупредит Леона.
Я спрыгнула со стены на плечи охраннику. Под моим весом, он покачнулся и упал на колени. Меч лязгнул по земле, и я схватила холодную сталь, пытаясь отбиваться каблуком. Когда надсмотрщик перестал двигаться, я поспешила к Бисквит и Эйсу, отвязала их и запрыгнула на спину единорогу, таща за собой Эйса.
Снаружи один из охранников лежал на земле, из его груди сочилась кровь, в то время как Филип сражался с двумя другими стражниками. Несмотря на его мастерство, он бился в неравном бою. Ему удалось разоружить одного из охранников и толкнуть на землю. И тогда другой вонзил меч Филипу в бок, и тот покачнулся, кровь потекла из раны.
У меня перехватило дыхание, и я замерла, осознавая позже, что не могу просто стоять рядом. Нужно что-то делать. Схватив белый флакон, подаренный скорпионом, я брызнула по одной капле на каждого охранника. В тот же миг они замерли.
— Хватай Эйса и убираемся отсюда, — крикнула я Филипу, который продолжал стоять, будто его тоже парализовало.
Мне не нужно было повторять дважды. Он вскарабкался на своего жеребца, и я поморщилась от его сдавленного стона. С обработкой раны придется подождать. Сперва нам нужно покинуть место преступления и найти лодку.
Мы галопом помчались в гавань, где небольшая парусная лодка привлекла мое внимание. Двое стражников прогуливались по набережной туда-сюда, и я была уверена, что поблизости были другие, ожидавшие сигнала тревоги.
— Нужно вернуться к вечеру, — сказала я, успокоившись, когда адреналин утих в моей крови.
— Нет! — решительно возразил Филип. — Если мы так поступим, то можем упустить возможность. Я смогу скрутить их.
Решимость на его лице сказала мне, что он остановит стражников любой ценой, включая получение новых ран. Но это моя миссия, не Филипа, а мне и дальше придется наблюдать его страдания. Второй раз за день я достала парализующее зелье.
— Что ты делаешь? — спросил Филип, когда я пустила Бисквит галопом.
Стражники обернулись при звуках приближающихся копыт, но было слишком поздно. Я брызнула двумя последними каплями из белого флакона на них. Они замерли, и я поспешила в сторону парусной лодки, возле которой Филип уже маневрировал веревками. Я присоединилась к нему и успокоила лошадей, которые не очень желали путешествовать по воде.
Филип работал, не говоря ни слова. Только когда мы отплыли от берега на расстояние, и остров уменьшился в размерах, он повернулся ко мне.
— Как ты могла использовать все парализующее зелье?
— У меня не было выбора.
— Оно нужно нам для победы над Мышиным Королем.
— Оно нужно было сейчас.
С каждым предложением наши голоса становились все громче.
— Зачем ты это сделала?
Обвинение отражалось на лице Филипа.
— Потому что не хотела видеть, как ты истечешь кровью, — я оторвала кусок своего рукава обвязать его рану. — Ее нужно промыть?
Филип задрал свою льняную рубаху, и я заставила себя посмотреть на почти запекшуюся рану и разрезанную кожу.
— Думаю, все в порядке. Грязи нет. Плюс, я сомневаюсь, что на этой лодке есть что-то, чем можно обеззаразить рану.
— Я посмотрю.
Я помчалась, не дожидаясь его ответа, и с облегчением вздохнула, когда заметила наполовину пустую бутылку водки.
Возвращаясь к Филипу, я скомандовала так, будто уже делала это много раз:
— Ложись.
К моему удивлению, он послушался без всяких возражений. Я открыла бутылку и вылила жидкость на его рану. Хотя молодой человек не издал ни звука, по искаженному лицу я видеть, что ему очень больно. И это причиняло боль мне. Я туго перевязала рану, сосредоточившись на процедуре, а не на чувствах волнующих меня.
— Почему ты это сделала?
Я посмотрела в глаза Филипу.
— Потому что ты мог умереть от инфекции.
Он пропустил мой ответ мимо ушей.
— Почему ты беспокоишься? — когда я не ответила, он добавил: — Я думал, ты поцеловала меня лишь из любопытства и скуки.
— Ты остаешься моим другом…
— Бред, — оборвал меня Филип. — Я тебе не верю. Думаю, ты обеспокоена даже больше, чем могла бы признать, и это пугает тебя. Ты не веришь, что мы можем быть вместе из-за твоего отца.
Чувство горечи забурлило во мне, омрачив желание отрицать.
— Да, — выпалила я. — Мы никогда не сможем быть вместе, так что мы должны справиться с этим максимально безболезненно, если это возможно, а не мучить себя.
Я развернулась на каблуках и устремилась в противоположную часть лодки. Крепко сжимая перила, уставилась на воду, и из глаз потекли глупые, ненужные слезы.