— Иди, — сказала Маша спокойно. — Когда ещё увидимся?
— Как у тебя время появиться, и желательно, что-нибудь по твоему делу интересное, — улыбнулся он.
— Хорошо, — кивнула она. — Пока.
— Пока.
Никон вышел из дома, закрывшись специальным амулетом, который делал его лицо совершенно не приметным. Он не любил магию из-за проклятия и ни когда не применял её, но амулетами и некоторыми артефактами, а так же заклинаниями ему все же приходилось пользоваться. Он сел в свой двуместный гоночный глайдер. Гонки были его слабостью всегда. Скорость помогала ему чувствовать себя непросто человеком, а живым человеком. Это одно из немногих средств вызова хоть каких-нибудь эмоций. Ведь проклятие не давало ему чувствовать многое. Делало его похожим на робота, простого робота, действующего по инструкции без эмоций.
Этот глайдер Никон приобрел полгода назад. Черный алюминиевый корпус, аэродинамичный дизайн, имеющий в себе нечто хищное. Дверь открылась автоматически при его приближении. Техномагическая система замков использовалась уже на протяжении не одного тысячелетия, работала идеально и без сбоев. Она была настроена на владельца, на его мысли, на его движения.
Он сел в черно-красный спортивный салон. Здесь было самое последнее оборудование: навигатор, плеер, полная система жизнеобеспечения, регулятор микроклимата. Именно то, что нужно современному человеку или другому похожему представителю рас просто наслаждаться поездкой. Никон развернулся на месте и с бешеной скоростью полетел по улицам города, не спеша, набирая высоту. Он вообще любил летать на маленьких высотах 1–5 метров над землей. Только это было не всегда безопасно с его манерой вождения. Скорость в 400 километров в час была его обычной скоростью. Никон направлялся туда, где все началось. Он хотел разобраться в себе, разобраться в прошлом.
Через минут пять он сел на заброшенном пляже, немного покружив перед этим и просмотрев все. Пляж совершенно не изменился за эти пятьдесят лет. Он сделал своим указом эту территорию частной и запретной. Никто не мог здесь строить или организовывать здесь пляж. Слишком дорогим это место ему было, хотя его тут давно не было.
Никон прошел и сел на тот самый камень, на котором когда-то они сидели вместе, на тот самый, где она сидела при первой их встрече. Воспоминания медленно начали к нему возвращаться, подниматься из самых далеких уголков сердца, спрятанные, укрытые, но самые дорогие, которые когда-либо у него были.
Они были здесь вдвоем. Был вечер. Весна. В это время тогда было ещё прохладно. Гидрометцентр тогда лишился некоторых кадров и погода стала естественной. Временно ни кто ею не управлял. Это длилось всего сутки. Но именно в эти сутки они решили встретиться. Она сидела у него на коленях и обнимала его, дрожа от холода. Он прижимал её к себе, стараясь согреть.
— Когда будет установлен контроль над погодой? — поинтересовалась она у него.
— Через несколько часов, — ответил он.
Это была и вторая встреча. Она была легко одета, когда температура упала, поэтому она сидела у него на коленях, пытаясь согреться. Ему не сразу удалось уговорить её сесть ему на колени, потому что она не слишком доверяла ему. А он тогда просто пользовался моментом и готов был наградить орденом тех, кто допустил такое похолодание.
— Скорее бы, — сказала она.
Он не ответил, а лишь ближе прижал её к своему сердцу. Он чувствовал холод. Тогда он стал понимать, что значит мерзнуть. Она подарила ему эти ощущения. Но ему было все равно, ведь он чувствовал. Но ещё он чувствовал, что её очень холодно. Она сильно дрожала. Как бы ему ни хотелось отпускать её из своих рук, но он понимал, что она может простыть. А последствия будут не очень приятные.
— Может, пойдем в айромобиль? — поинтересовался он.
— Да, — согласилась она.
Подойдя к машине, она неловко остановилась.
— Что-то не так? — удивился он.
Она хотела что-то сказать ему, но по ней было видно, что она стесняется спрашивать.
— Я просто хотела, — замялась она.
Никон улыбнулся. Было так мило видеть это её стеснение, легкий румянец, который стал покрывать её щеки.
— Спрашивай что хочешь. Обещаю, что не обижусь.
— Давай сядем назад вместе, — выпалила она и отвела взгляд.
Никон рассмеялся. Он и сам это хотел предложить, но то, с какой неуверенностью она села к нему на колени все же не давала ему попросить её о больше.
— Я и сам это хотел предложить, — ответил он ей, и протянул руку.
Она облегченно вздохнула, но, кажется, это не совсем то, что она хотела сказать. Они сели. В машине было. Но он бы променял это тепло, лишь бы она снова оказалась в его руках. Сначала сидели моча. Она не пыталась его коснуться, держала дистанцию, молчала. А ему этого хотелось мучительно. Она смотрела в окно и о чем-то задумалась. Он придвинулся немного ближе. Она этого не заметила. Все её мысли были поглощены чем-то. Тогда он тихо придвинулся ещё ближе, едва её не касаясь. Она словно манила к себе, завораживала, заставляла чувствовать то, что он не мог.
Тут она неожиданно повернулась, что бы сказать ему что-то, но не успела, так как их губы встретились совершенно случайно.
Никон растерялся. Олимпия тоже. В её глазах читался шок от происходящего. Быстро сопоставив, что едва их поцелуй распадется, то она уйдет, Никон решил не отпускать её. Он достаточно быстро обнял её, притянул к себе и постарался не отпускать.
Она не сопротивлялась. Даже наоборот, она потянулась к нему. Не обрывая поцелуя он пересадил её к себе на колени и прижал как можно сильнее.
Это был их первый поцелуй. Поцелуй, который он запомнил на всю жизнь. Поцелуй, в котором она доверилась ему, а он отдал свое сердце ей навечно.
Никон тяжело вздохнул, встал и пошел обратно в айромобиль. Приезд в это место лишь усилил боль, но ни чего не объяснил, не дал понять того, на что Никон так надеялся втайне.
Он ездил до глубокой ночи на этой стороне планеты. Он хотел поехать на другую сторону, но потом решил, что на сегодня с него хватит. Он спустился на нижний уровень и просто поехал, не слишком быстро.
Глава 4
Марина вернулась в Академию. Как это было круто! Она соскучилась по всем своим одногруппникам. По двум вампирам, двум дартэрам, двум эльфам, по Даниэлю и всем остальным. Ей так хотелось снова очутиться в той приятной атмосфере веселой студенческой жизни. Правильно Маша говорила, что студенческие годы самые лучшие годы в жизни. Хотя сама Маша училась только заочно. Марина не знала многих подробностей из жизни сестры. Зато об этом она много слышала. Вообще Маша в свои школьные годы уже прославилась довольно отрицательно. Про истории, в которые она попадала знает весь Рикдер. А уж захват случай 904 знает уже не только столица, но и все близкие системы. Споры о том, что там произошло ходят до си пор, но ни Маша, ни Оля с Лерой не спешили их ни когда подтверждать или опровергать. Марина слышала эту историю уже в стольких вариантов, что проанализировав все, пришла к своему собственному выводу.
Маша тогда была в десятом классе. У неё было очень много друзей и знакомых. Компания у них была большая. И в эту компанию вписались новые мальчишки. Такие же веселые, как и все парни. В одного из них Маша влюбилась. Вроде как у них был роман, но что-то пошло не так. Маша его в чем-то подозревала. И она стала искать этому доказательства. Вроде как доказательства измены. А она уже тогда была не простым человеком. И она наткнулась на то, что этот парень связан с преступниками, причем не с простыми бандитами, а с торговцами наркотиком. Она в одиночку нашла место хранения всего их склада с товаром, нашли их и доложила обо всем в специальные органы правопорядка. Но её поймали бандиты и хотели убить. Она в одиночку справилась с целой толпой достаточно сильных магов, к тому времени, когда подоспел спецназ. За это ей дали даже награду, которая сейчас валяется в одной из коробок в Машиной комнате. Марина не знала точно что здесь правда, а что ложь, но награда была и этот случай был. Марина даже просила Машу рассказать все в подробностях, но та лишь отмахнулась от неё, сказав, что это ей знать ни к чему. Маша вообще реагирует на эту историю как-то странно. Всегда слишком резко. Марина спрашивала у Оли с Лерой, в чем же дело, но те только разводили руками. Лера могла бы все узнать и в трансе, но отказывалась, утверждая, что секреты подруги на то и секреты, что бы о них ни кто не знал. А 904 эта история стала называться потому, что под таким номером это дело было заведено в органах правопорядка.