— Согласен. Ты же все-таки нас вытащила, тебе и решать, — ответил Никон.
Они поднялись и пошли на север. Кая сверилась со своим компьютером, который был у неё на руке, и который не работал в подземных коридорах времени. Никон придерживал её за талию, что бы она ненароком не споткнулась.
— Кая, а почему ты не запрещаешь Марине встречаться с Данте? — спросил Никон, пока они шли.
— Потому что это бесполезно, и даже вредно, — ответила она.
— Но Данте ведь тот ещё, как бы мягче выразиться, любитель разбивать женские сердца. Ты знаешь это лучше меня. Я не хочу, что бы он бросил Марину, предварительно использовав её, — возмутился Никон.
— Ты не знаешь некоторых деталей, Никон, — ответила Кая.
— Каких же?
— Я запретила Данте заигрывать с Мариной и вообще делать её очередной своей игрушкой. Но Данте меня не послушает, — ответила она.
— И что ты предпримешь? — удивился Никон, не понимая, к чему она клонит.
— Я ничего. В день, когда он все же решиться меня ослушаться, станет для него самым настоящим наказанием. И он сам это скоро поймет, — ответила она с наигранной злобной усмешкой.
— Откуда такая уверенность? — не понял Никон.
— Я иногда вижу то, что людям не дано видеть, — просто ответила она.
— Я если подробнее?
— Увидишь, — загадочно ответила Кая.
Он посмотрел на неё.
— Кая, — позвал он.
— Что, Никон?
— Помнишь, тот поцелуй?
— Такое невозможно забыть, — ответила Кая.
Она дрожала. Сказывалось пребывание в коридорах времени. Никон, недолго думая, поднял её на руки.
— Второй раз за ночь, — заметила она.
— И ты не сопротивляешься, — заметил он.
— Я слишком устала, — ответила она, облокачиваясь к нему на плечо.
— Отдыхай. Я найду дорогу до лагеря.
— Спасибо, — тихо прошептала она.
Никон не ответил, а направился к лагерю. И пока он шёл, неся её на руках, он все чётче осознавал, что сделает всё, лишь бы быть с этой женщиной, пока есть возможность. Прошлое не вернешь, как бы того не хотелось. Будущее уже определено. А в настоящем ещё есть время, что бы что-то изменить к лучшему, пусть не надолго, всего на полтора года, но изменить.
Вечером, когда было уже далеко за полночь, она сидела в палатке и смотрела новости. В них говорилось, что Межгалактический Фестиваль решением правительства галактики Медион, где должно проходить это престижнейший конкурс, решила проводить его не где-нибудь, а на самой тайной и защищенной планете этой галактике — Медитане. Марину эта новость поразила, и ей очень захотелось там побывать.
Зашел Данте. Он отсутствовал несколько часов. В основном был на раскопках с этой комиссией и что-то уточнял у ученых.
— Данте, представь, Фестиваль будут проводить на Медитане! — сообщила Марина.
— Я знаю, — ответил он. — Решение было принято около месяца назад.
— И ты молчал?! — воскликнула Марина. — Нет бы, по человечески, сказать, так нет же, молчит, как партизан.
— Да брось, — сказал он, снимая кофту. — В этом нет ничего такого секретного. К тому же я не думал, что ты интересуешься этим Фестивалем.
— Ты так говоришь, словно ты насмотрелся Фестивалей до конца жизни, — фыркнула Марина.
— Что почти так и есть, — не стал отрицать тот. — Я каждые пять лет бываю на каждом Фестивале.
— Везунчик, — обиженно сказала Марина.
— Не обижайся, — сказал Данте, ложась рядом. — В следующий раз обязательно сообщу что-нибудь такое интересное. А теперь давай спать.
— А ты дозвонился до Каи? — спросила Марина.
Данте отвел взгляд своих пронзительных карих глаз. Видно, ничего нового он не узнал.
— Нет. От них нет вестей.
— Плохо, — замолчала Марина.
Атмосфера стала сразу не пригодна для общения. Марина убрала телевизор в рюкзак, сняла кофту и легла в спальный мешок. Данте лежал неподвижно, а затем, придвинулся ближе и обнял Марину.
— Все будет в порядке, — прошептал он ей на ухо и нежно поцеловал в щечку, после чего прижал её к себе и закрыл глаза.
— Надеюсь, — сказала она.
Внезапно, послышался шум, и отверстие для прохода начало потихоньку открываться.
— Кто? — властным голосом спросил Данте.
— Я же говорила, ни куда он не денется, — послышалось с другой стороны.
Проход открылся, и вошли Кая с Никоном. Вид у них был порядочно уставший. Оба были одеты в стандартную одежду археологов.
— И где же вы пропадали? — поинтересовался Данте, а Марина подскочила от радости.
— Кая, Никон, вы вернулись!
— Не ори ты так, — поморщилась Кая. — И так голова болит.
— Давайте все расспросы на утро. Кая очень устала. Ей надо отдохнуть, иначе она точно выпьет всю кровь из нас и станет вампиром, причем высшим, — пошутил Никон.
— Ну, ты и вредина, — заметила Марина, забыв, с кем разговаривает.
— Какой есть, — спокойно ответил тот.
Кая села на свой спальный мешок, Никон сел рядом.
— Прежде чем все мы уснем, скажу, что мы пойдем спать, сообщу новость. Я, Никон и, ты Марина, завтра улетаем. Данте — решение твое. Можешь продолжить следить за экспедицией. Мне не важно, — быстро распорядилась Кая.
— С чего это вдруг такая спешка? — удивился Данте. — И где вы все это время пропадали?
— Пропадали во временных коридорах, которые и находятся под землей, и из-за них из под земли бьет ключом магия. Там я нашла то, что даже не предполагала найти. Кое-что очень важное и ценное. Все остальные раскопки не имеют смысла, раз есть это. Так что, лично я свою миссию выполнила. Марина со мной поехала, со мной и вернется. Никону нужно тоже вернуться, делать ему тут больше не чего, потому что он все, что надо видел и даже больше.
— Здесь меня больше ничто не удерживает, — пожал плечами Никон.
— Раз я ответила на твой вопрос, то, Данте, а что ты делаешь в столь позднее время в палатке у Марины? — поинтересовалась Кая.
— А я…
— Я тебя ведь предупреждала, — сказала Кая. — Иди уже отсюда.
Данте встал и, молча, ушел.
— Я, пожалуй, тоже пойду, — сказал Никон. — После душа так и хочется лечь поскорее в уютную чистую теплую постель. До сих пор от этой пыли отойти не могу.
— Спокойной ночи, — сказали Кая и Марина.
— Спокойно ночи, девочки, — ответил Никон и ушел.
На следующий день они уже летели в столицу Рикдер. На это не ушло много времени. Вся комиссия, кроме трех человек из Отерана тоже полетела с ними.
Когда корабль заправлялся, а комиссия покидала корабль, Марина вышла подышать воздухом. Все же она не любитель кораблей, да и, находясь долго в замкнутом пространстве, у неё начинается клаустрофобия.
Она как раз сидела на одной из лавочек, ждала Каю, когда к ней, словно из неоткуда, подвел Данте.
— Привет, — сказал он.
— Ты так не подкрадывайся! — выдохнула Марина. — Я ведь и заклинанием наотмашь дать могу, так что мало не покажется.
— Извини, я не хотел тебя пугать, — быстро ответил тот. — И в знак моего искреннего раскаяния я прошу тебя принять мой скромный подарок.
Данте протянул ей красивую коробочку.
— Что это? — затаила дыхание Марина.
В таких коробочках дарят самые красивые из украшений. И она не ошиблась. Данте открыл её, и Марина увидела самый прекрасный кулон, какой она когда-либо видела. Да и был он довольно приличных размеров. Цепь была, кажется, платиновая, украшенная кучей маленьких, но самых красивых алмазов. Да и кулон представлял собой голубой алмаз в форме сердца.
— Данте, — Марина даже не могла и вымолвить слова. — У меня просто нет слов…
— И не надо, — нежно сказал тот.
Марина взглянула в его карие глаза, полные нежности и любви. И поняла, что она влюбилась полностью и безвозвратно.
— Главное, что ты рада.
Он вынул украшение и медленно надел его на Марину.
— Он так идет к твоим глазам, — заметил тот.
Он наклонился и поцеловал Марину в щеку, а за тем ушел, так, не сказав и не слова.
Марина просто сидела, и не могла сдвинуться с места. Она смотрела туда, где скрылся Дантелион. В душе царила любовь, и в то же время пустота.