Но чьей целью была Мари? Она была доброй душой, одной из наиболее уважаемых семей Гамбурга. Она была наимилейшим человеком. Лишь кто-то из зависти мог навредить ей, ненавидя ее не за поступки, а за само существование. Кто-то хотел завладеть Лиамом? Нет, не думаю, что это было причиной. В противном случае, они бы выбрали время после свадьбы, чтобы отравить Мари. Но кто хотел навредить мне? У меня же ничего нет. Я лишь собирался восстановить свою жизнь.
На ум приходил лишь один человек, который мог завидовать. Лишь один человек, который хуже меня — Делайла. Но сестра была за решеткой, не так ли?
Последние пять лет я не спрашивал о ней, решив стереть из своей жизни, насколько это возможно. Я убегал от прошлого, но пришло время взглянуть в лицо тому, к чему я пришел. Смотря на реку Эльбу, я решил послать письмо на Змеиный Остров и проверить, как там сестра. Возможно, я даже смогу навестить ее и обсудить то, что случилось в тот забытый Богом день, пять лет назад, когда ее сломило.
— Нолан? — Я обернулся на нежный голос, и Джоли ободряюще улыбнулась мне. — Как вы держитесь?
Я пожал плечами и уставился на реку.
— Наверное, не слишком приятно, когда люди остерегаются тебя, как черной чумы.
Она положила руку мне на плечо.
— Сейчас, каждый с подозрением относится к другому. Это нормально после того, как две девушки упали замертво без каких-либо причин.
— Они говорили со мной.
— Обе смерти были несчастным случаем. Вы оказались не в том…
— Месте, не в то время, — перебил я. — Ты уже говорила это. И я бы поверил, если бы это случилось лишь с одной. Но смерть Мари была отголоском смерти Надин. Они обе умерли после того, как выпили бокал вина и поговорили со мной. Таков был замысел.
Джоли покачала головой.
— Ни полиция, ни доктора не нашли следов отравы в бокалах или в телах девушек.
— Мы имеем дело с убийцей, который не возражает против использования нетрадиционных методов.
Она тяжело сглотнула.
— Думаете, здесь замешана черная магия? Но как? За все года, что я здесь живу, я никогда не слышала, чтобы кто-то говорил о ней или использовал ее.
— Есть парень на окраине Гамбурга — Манфред. За хорошую плату он может сделать что угодно.
Черты беспокойства появились на лице Джоли.
— Я никогда не видел его, но отец часто упоминал о его услугах, — медленно произнес я.
— Ваш отец пользовался ими?
Я покачал головой.
— Мой отец не верил в магию, но использовал ее, как угрозу, чтобы контролировать сознание матери и ставить ее на место, когда она неподобающе себя вела.
Цвет сошел со щек Джоли, дав мне понять, каким ужасным было поведение отца и каким злым. Ежедневно преодолевая это, с возрастом я стал нечувствительным к его злонамеренности.
— Он когда-либо доходил до крайностей?
— Нет, — ответил я, — но, если отец знал о Манфреде, другие, живущие здесь, тоже знают о нем.
Джоли прикусила губу, и отчаянное желание прижаться к ее губам накрыло меня. Но я не мог. Эта часть города была слишком людной, и последнее, чего бы мне хотелось, чтобы люди видели наш поцелуй и распространяли противные слухов о том, что Джоли — моя любовница. Я не хотел, чтобы кто-то узнал о нас, пока я не получу благословение дядюшки Грега сделать ее моей женой.
— Это не имеет никакого смысла, — произнесла Джоли после длинной паузы. — Зачем кому-то травить Надин и Мари? Не могу представить, чтобы у Мари были враги.
— Думаю, Мари и Надин были сопутствующими потерями, но само проклятье должно было навредить кому-то еще.
— Лиаму? — когда я не ответил, Джоли произнесла более тихо. — Думаете, вы были целью? Но почему? Вы кого-то обидели?
— Делайлу. Но она под замком. Должна быть. — Я сжал пальто — Возможно, это семьи утонувших девушек.
Джоли помотала головой.
— Обе семьи регулярно посещают церковь. И сомневаюсь, что у них есть деньги или неприязнь, чтобы следовать за вами.
— Я тем более, — признался я. Пришло время довериться своим настоящим подозрениям, неважно, каким безумным я казался. — Делайла была очень огорчена, когда я запер ее, — начал я беспристрастно.
Замешательство омрачило прекрасные карие глаза Джоли.
— Она же в тюрьме, не так ли?
Я пожал плечами.
— Люди могут проклинать других, даже находясь в тюрьме. Есть желание — найдется и способ.
— Но почему сейчас?
— Возможно, она узнала, что я вернулся в Гамбург.