— Элджи, миленький, – упрашивал Том в приступе отчаяния. – Ну, проснись, пожалуйста. Нам к Сенектусу нужно.
Веки Элджи дрогнули, чуть приподнялись, вновь захлопнулись.
— К Сенектусу это хорошо. А зачем?
— Идем, там все расскажу.
Том требовательнее потянул его за руку. Элджи выбрался из‑под одеяла, покорно зашагал следом, глаза чуть приоткрыты и затуманены, как у сомнамбулы. Возле комнаты старшекурсников, где спал Сенектус, Том остановился, прислонил Элджи, как бесчувственное бревно, к стене рядом с дверью, сам предусмотрительно заглянул внутрь: все спокойно.
Элджи, что уже приноровился спать стоя, начал похрапывать тихо, но с присвистом. Том закатил глаза к потолку, встряхнул спящего, но без толку, тогда не удержался и отвесил две оплеухи.
— Элджи. Да проснись же!
Голубые глаза мгновенно распахнулись, в уголках от боли выступили слезы, а щеки уже пылали алым, взвизгнул:
— Ой! Ты что? Больно же.
Том притянул его за грудки, с угрозой занес руку для удара.
— Теперь проснулся?
Элджи быстро кивнул, спешно закрыл ладонями пылающие щеки.
— Уверен? – уточнил Том.
— Да–да, проснулся… больше не надо.
Том с неуверенностью опустил руку, тщательно подбирая слова, принялся объяснять:
— Ты должен разбудить Сенектуса так, чтобы другие старшекурсники не проснулись…
— Зачем будить Сенектуса? Ночь же на дворе.
— Скажешь ему, что я нашел первую печать…
Элджи даже подпрыгнул от удивления, глаза стали как блюдца.
— Ту самую!
— Ты прекратишь меня перебивать? – разозлился Том. – Разбудишь Сенектуса, скажешь ему, чтобы спускался в гостиную. Там уже ждут Антонин и Августус.
— А ты?
— А я с тобой. Кто‑то же должен тебя контролировать.
С этими словами Том толкнул Элджи в темную комнату, и шагнул следом.
По сути, он и сам мог бы разбудить Сенектуса, тогда не пришлось бы возиться с Элджи. Но, во–первых, Том не знал, на какой из пяти кроватей спит Сенектус. А во–вторых, неизвестно, какова будет реакция вспыльчивого старосты Слизерина, на присутствие самого Тома. Явление же непутевого младшего брата в такой ситуации воспримется более терпимо.
— Сенектус, – позвал Элджи шепотом, теребя брата за плечо. – А Том нашел печать.
В ответ послышался сдавленный хриплый голос:
— Какую к гоблину печать?
— Первую…
— Да хоть Соломонову! – рыкнул разбуженный Сенектус, приподнялся на локте. – Вон из спальни, немедленно. Все печати утром, после сытного завтрака, в порядке очереди…
Сенектус отмахнулся от брата, демонстративно перевернулся на другой бок. Том в нетерпении подскочил к Сенектусу с другой стороны, заглянул в помятое спросонок лицо.
— Сенектус. Я. Нашел. Первую. Печать. Понимаешь? Та, что упомянута в пророчестве.
Сенектус некоторое время тупо смотрел на Тома, потом в сонных глазах стало появляться некоторое осмысление. Он без нужды пригладил волосы, сказал уже привычно сосредоточенным тоном:
— Так, а ну брысь отсюда. Я через минуту спущусь в гостиную. Там надеюсь никого?
— Только Антонин и Августус, – ответил Элджи услужливо.
Также неслышно, как и вошли, они выбрались из комнаты старшекурсников. На обратном пути Том насторожился, когда проходил мимо своей спальни: не разбудили ли они ненароком О’Бэксли. Осторожно заглянул внутрь, темно и тихо, четыре пустых кровати, одна и вовсе не расправлена, на пятой слышится мерный сап. Со спокойной душой спустился в гостиную.
Сенектус пришел с толстым словарем под мышкой, несколькими пергаментами и пером. Том выудил из кармана смятый листок, рассказал, как его нашел. Теперь в глазах слушателей не было сонливости, все слушали внимательно, с неподдельным интересом. Едва Том закончил, Сенектус раскрыл словарь по латыни, углубился в чтение текста, время от времени подавляя непрошенный зевок.
— А как быть с другими печатями? – поинтересовался Августус негромко, чтобы не мешать Сенектусу.
Антонин тут же подхватился с кресла, затараторил возбужденно:
— У меня созрел план. Том, может тебе просто походить по Хогвартсу? При твоем приближении тайные лазейки сами откроются.
— Долохов, ты хоть периодически думай, о чем говоришь, – осадил Августус. – Легче Атлантиду со дна морского поднять.
Антонин показал Августусу язык.
— Если такой умный, сам что‑нибудь предложи.
Августус оскорблено отвернулся, на щеках заходили желваки. Сенектус оторвался от клочка пергамента, оглядел всех мимолетно.