Возница поглядывал на человека со шпагой. Затем что-то сказал. Воин удивленно отпрянул от кареты, огляделся по сторонам и наконец встретился взглядом с Софеной.
– Ты жива! – вскрикнул он, выронил шпагу и бросился к девушке.
Она обессиленно опустилась в пыль. Уставилась на свою рассеченную руку. Кровь все бежала и бежала, и Софене ужас как жаль было этой крови. «Остановись, – мысленно просила она, – вернись обратно в жилы. Ты нужна мне. Не уходи в землю…»
Неожиданно перед самыми глазами Софены появилось мужское лицо. Самое обыкновенное человеческое лицо, круглое, с карими глазами, обрамленное темно-каштановыми волосами. После пережитого в одиночестве ужаса увидеть перед собой человека было счастьем. И Софена молча заплакала.
– Что там с ней, Эмери? – донесся крик возницы.
Эмери, не отвечая, поднял девушку на руки. Пачкая пылью и кровью богатое дорожное платье, понес к карете.
Уида спрыгнула с козел, наклонилась над Софеной. Потом перевела взгляд, на своего спутника.
– По-моему, она сильно пострадала. Храбрая девочка. Хотела одна одолеть ту нежить.
Эльфийка подошла к монстру, пнула его ногой.
– Отвратительная дрянь.
– Ты знаешь, что это такое? – спросил Эмери. Он смотрел не на Уиду и не на чудовище, а на Софену. Девушка оставалась в сознании. Она тихо дышала и даже, кажется, пыталась улыбаться. Эмери отвел прядь волос с ее лица.
– Кажется, знаю, – донесся пронзительный голос Уиды. – Отец рассказывал о таких.
Отец Уиды, Аньяр, был одним из тех эльфов, что бродили вместе с королем Гионом по серому Междумирью. Много лет назад они убили чудище, что жило в туманах и стерегло тропы между миром людей и миром Эльсион Лакар.
– Но ведь Гион и Аньяр уничтожили его… – Эмери тоже помнил эту историю.
– Может быть, их было несколько. Или этот – потомок первого. Мы ничего не знаем о том, как они существуют там, в туманах, – возразила Уида.
– Нужно… забрать его, – прошептала Софена.
Эмери наклонился над ней, приблизил ухо к ее губам.
– Что ты говоришь, милая?
– Нужно забрать его с собой, – чуть громче повторила Софена. – Показать людям. Чтобы не боялись. Что оно мертво.
– Девочка говорит дело, – подала голос Уида. Оказывается, она – стоя в отдалении – превосходно все слышала. – Так что ты укладывай ее в карету, а я подберу труп и привяжу его, с твоего разрешения, на крышу.
– Почему на крышу? – возмутился Эмери.
Уида уперлась кулаком в бедро.
– По-твоему, я должна усадить его верхом на лошадь?
Эмери сдался.
– Поступай как знаешь…
Он осторожно уложил Софену на обитую сукном скамью внутри кареты.
– Тебе удобно?
– Вполне.
– Куда тебя везти?
– Прямо по дороге, до мельницы, – сказала девушка. – Дальше придется по лесной тропинке. Я покажу.
– Как тебя зовут, милая?
– Софена, и я вовсе не «милая». Я – дочь здешнего землевладельца.
Услышав имя девушки, Эмери вздрогнул. Давно ему не доводилось слышать этого имени.
– Твоего отца зовут Роол? – спросил он на всякий случай.
– Вы с ним знакомы? – удивилась девушка.
– Полагаю, да…
– Вот и хорошо, – вздохнула она.
Спустя миг она уже крепко спала, положив голову на колени Эмери.
Карета, гремя и подпрыгивая, скакала по лесной дороге. Мертвое чудище с болтающимися руками и ногами было привязано к крыше. Уида постаралась и придала монстру как можно более жалкий вид, растянув его между двумя фонариками, что крепились к передним углам кареты.
Эльфийка умело правила лошадьми. Сейчас в ней трудно было признать супругу регента, величественную даму, что являла себя народу во время дворцовых праздников. На ней было холщовое платье со шнурованным корсажем. Черные волосы убраны под платок, смуглое лицо с ослепительной белозубой улыбкой кажется просто обветренным и загорелым: Уида умела скрывать свою эльфийскую темнокожесть, притворяясь обычной простолюдинкой, и у нее это недурно выходило.
Крестьяне, завидев карету, сбегались к дороге. Уида охотно показывала им чудище и некоторым дозволяла заглядывать в окошко, дабы полюбоваться раненой Софеной.
– Ежели бы не госпожа, быть нам всем мертвецами, – повторяла та женщина, что первой заметила монстра на краю деревни. – Это все она, все госпожа Софена… Да хранят ее небеса!
Эмери, скрываясь в полумраке кареты, молчал. Он был слишком потрясен этой неожиданной встречей. «Софена-маленькая»! Он помнил, как презрительно кривила губы ее тетка, когда рассказывала о женитьбе своего брата. По словам Софены-старшей, Роол, обзаведясь семьей, превратился в скучнейшего обывателя. А Роол, даже не подозревая о разочаровании сестры, продолжал боготворить ее. И дочку назвал в ее честь.
Интересно, какой выросла Софена-вторая? Держалась она храбро. И, кажется, не слишком задавалась, даже когда слышала, как крестьяне дружно возносят ей хвалу. Но никогда не следует судить о человеке, пока он болен, голоден или в плену. Здоровый, сытый и свободный может оказаться полной противоположностью первому впечатлению.
Софена застонала во сне, и Эмери погладил ее по лицу. Вздохнул.
– Нет, все-таки ты – милая…
Роол вышел навстречу шествию: его уже успели предупредить. Широким шагом пересек сад, выскочил за ворота и бросился к карете.
– Что с ней?
Уида натянула поводья.
– Вы – здешний землевладелец, Роол? Рада приветствовать вас.
– Где она? – рявкнул Роол, не обращая внимания на женщину, что весело скалилась ему с козел.
– В карете, разумеется.
Роол распахнул дверцу и встретился глазами с Эмери.
– Она жива?
– Устала и спит, – сказал Эмери спокойно и пошевелился. У него затекли ноги. – Помогите мне вытащить ее. Она потеряла много крови.
Роол подхватил девушку и сам выволок ее из кареты. Софена на миг проснулась.
– Роол, – пробормотала она. – Ты уже видел? Я убила его!
– Видел, видел, – ответил Роол, который до сих пор даже не удосужился взглянуть на чудовище.
Он понес Софену в дом. Уида свистнула лошадям и направила карету в ворота усадьбы.
К ужину Софену, с перевязанными ранами, облаченную в просторные одежды, умытую и выспавшуюся, доставили в столовую. Гости уже сидели за столом, однако без Софены не приступали к трапезе, только тянули вино и беседовали.
Роол без тени смущения извинялся за холодный прием, оказанный посетителям.
– Под утро мне снилось, что моя дочь погибла, – объяснил он. – А когда я проснулся, совершенно разбитый, она уже ушла из дома. Она и раньше так поступала. И всегда возвращалась с добычей. Но на этот раз все обстояло как-то иначе…
– Вы поверили в существование монстра, когда вам рассказали о нем? – полюбопытствовала Уида.
Роол пожал плечами:
– Мои крестьяне – люди достаточно здравомыслящие. Суеверные, конечно, как все мы, южане, но не настолько, чтобы изобрести чудище на краю собственной деревни.
– Поверили и все-таки отпустили девочку на опасную охоту, – пробормотал Эмери.
Роол глянул на него укоризненно.
– Посмотрел бы я на вас – как бы вы ее не отпустили! Моя дочь – настоящий воин. Даже я побаиваюсь с нею спорить. Она отважна, а кроме того, превосходно владеет оружием…
Он опустил голову и добавил:
– По правде говоря, поначалу я счел, что у нас озорует какой-нибудь волк или крупная лисица…
При появлении Софены все встали. Она еле заметно улыбнулась. Слуги устроили ее в мягком кресле с высокой спинкой, подставили под ноги скамеечку. Роол подошел к дочери, поправил подушку у нее под головой.
– Тебе удобно?
Она сморщилась:
– У меня болит все тело. И я очень хочу есть.
Однако проглотить она смогла лишь несколько кусочков. Уида, внимательно наблюдавшая за девушкой, приказала слугам убрать со стола.
– Лучше мы поужинаем потом, тайно, – предложила супруга регента. – А пока поболтаем. Ты знаешь, Софена, что мой спутник, вот этот превосходный человек, который спас тебе жизнь, учился в Академии Коммарши вместе с твоей знаменитой теткой?