— Они не уйдут, — сказал монах.
— Оно вообще и не так чтобы страшно — новых сделаем, если что… И так вон, спасибо вам, скольких наших положили… — Болотник высморкался, зажав одну ноздрю. — Ты уж не обижайся, но ежели выберемся, то я тебя найду все равно. Найду и убью. Сегодня не трону, а с завтрева и начну…
— Хорошо, — кивнул монах. — Договорились. Так, значит, детей забирать не будете?
Болотник пожал плечами, но ответить не успел — десятка два стрел обрушились на улицу, с влажным шлепком вонзаясь в слизняков и сухо ударяясь о землю.
И снова — дождь стрел. И снова. И снова.
Слизни между домов теперь походили на ежей и больше не шевелились. Мимо них торопливо пробежали дружинники Барса, прикрыли уцелевших людей от слизней, ползших со стороны болота.
— Огнем, — сказал монах Барсу, опознав в нем старшего по знаку на груди. — Стрелы зажгите.
— Огнем! — крикнул своим Барс. — Зажечь стрелы!
Жители Плетней принесли дружинникам солому и огонь.
Они перебили почти всех слизней, когда в деревню вошел отряд инквизиторов.
— Такие дела, — сказал Барс, когда со слизнями было покончено. — Значит, управились…
— Управились, — подтвердил болотник. — Значит, спасибо, конечно, но…
— Я помню, — махнул рукой монах, успевший все объяснить брату Фурриасу. — С завтрашнего дня ты меня будешь убивать.
— Да, — кивнул болотник и пошел было к своим помогать собирать мертвых — некоторых приходилось вытаскивать из-под туш убитых слизней.
— Подожди, — окликнул его брат Фурриас.
— Чего?
— Ты вот этого случайно не знаешь?
Два воина подвели мужика средних лет в добротной одежде и крепких сапогах. Мужик затравленно озирался и шмыгал носом.
— Вот этого?.. — переспросил старший болотник. — Как же, знаю. Третьего дня у нас гостевал. Торговый человек. Пришел ближе к полудню, выставился, как положено, угощение принял, подарки старшим сделал. Хотел почай-траву у нас покупать. И даже купил на пробу мешок… Заплатил хорошо. Переночевал и вчера ушел. А что?
— Вчера… — брат Фурриас повернулся к купцу.
Тот попытался рассмотреть под капюшоном лицо инквизитора, не смог, побледнел и дернулся, отстраняясь.
— Сколько времени проходит от момента, как слизень появляется из икры, до того, как он достигает такого размера? — Фурриас указал рукой на мертвого слизня.
Мужик гулко сглотнул, но не ответил.
— Он управлял слизнями, — проскрежетал Фурриас. — Я его заметил неподалеку, приказал схватить на всякий случай. А в сумке у него оказались склянки с икрой слизней. Он — монстролог. И он каким-то образом смог вырастить за одни сутки этих тварей. Никто не хочет узнать подробности?
— Я бы поинтересовался, — прищурился Барс. — Ты ему сам жилы мотать станешь или мне позволишь?
— На вопросы палачей Ордена отвечают все. — Фурриас жестом подозвал служку и шепотом отдал ему приказ.
— У меня тоже не молчат, — недобро усмехнулся Барс, рассматривая побелевшее лицо монстролога. — Предлагаю так: до полудня твои с ним работают, после полудня — я.
— Хорошо, — брат Фурриас внимательно посмотрел на Барса.
— Что-то на мне увидел? — поинтересовался Барс.
— А ты должен был умереть на кресте.
— Хочешь попробовать вкопать новый? — Барс как бы невзначай тронул кинжал за поясом.
— Нет. Если ты остался жив, значит, так было угодно…
— Кому? — быстро спросил Барс.
— А это я у тебя узнаю как-нибудь, — проскрежетал инквизитор.
— На вопросы палачей Ордена отвечают все?
— Ты меня правильно понял.
— Не сегодня, — сказал Барс.
— Не сегодня, — согласился инквизитор. — Сегодня мы узнаем, кто послал монстролога и какие болота он успел заразить.
— Знаешь, чего я сейчас больше всего хочу? — Барс обошел пойманного мужика.
— Чего? — спросил, подыгрывая, брат Фурриас.
— Чтобы эта тварь допрос твоих палачей выдержала. Чтобы я мог из него все вынуть своими руками, жилка за жилкой… жилка за жилкой… Это ж он от Порога сюда добрался, а там еще есть болота… нужно людей предупредить, пока ему язык развяжем. Пусть осторожно живут. Очень осторожно… — Барс обернулся, его глаза встретились с глазами Котенка. — Ты все понял, братан?
— Все. — Котенок, который на самом деле очень хотел попросить, чтобы именно ему брат позволил допрашивать пришлого мужика, спорить не стал, кликнул двоих дружинников и, вскочив на коня, исчез за домами.
Подошел палач с кожаной сумкой, в которой что-то металлически позвякивало.
— Огонь есть, — проскрежетал брат Фурриас. — Можем приступать.
— Ты смотри, тварь, не поддавайся сразу, — Барс похлопал монстролога по плечу. — Дождись меня…
Тот заговорил сразу, не дожидаясь начала пытки; говорил быстро, повторяясь, торопился, надеялся, что до металлических крючьев, которые медленно раскладывал на сумке палач, дело не дойдет. Но он забыл, что добровольное признание в инквизиции всегда проверяется пыткой.
Пытка закончилась к вечеру, когда солнце уже ушло за горы и сумрак выполз из щелей, в которых прятался весь день.
— Значит, — сказал брат Фурриас Барсу, — настало время мне познакомиться с наместником. Мальчику пора узнать, что жизнь не так проста, как кажется…
— А не боишься, что он тебя того… — Барс сделал движение рукой, будто захлестывал у себя на шее петлю. — Бывали, знаешь, случаи…
— Не боюсь, — ответил инквизитор. — Все мы в руках Светлого…
— Ты не подумай, что я о тебе беспокоюсь… — внимательно глядя в темноту под капюшоном инквизитора, сказал Барс. — Если наместник тебя прикажет убить — ты перестанешь людей Долины изводить, Черное Чудовище. Если из замка живым уйдешь — я тебя все равно остановлю, ты так и знай, Черный.
— Буду знать.
— Вот-вот… А лучше просто уйди из Долины, я ведь слов на ветер не бросаю…
— Ты сможешь приказать стреле в полете изменить направление или вернуться? — в страшном, скрежещущем и дребезжащем голосе брата Фурриаса прозвучало даже что-то вроде насмешки. — Я буду делать то, что должен. А ты… и наместник, и сотник Коготь — можете делать то, что хотите… И…
— Ладно, — перебил его Барс. — Езжай. Разговор все равно дурацкий получился. По дороге туда, в замок, я тебя не трону. И по дороге из замка к Порогу и до тракта — тоже не трону. А вот если ты пойдешь назад, да еще, упаси тебя Светлый, снова в деревни вернешься — жди от меня подарка. Я не рыцарь, сам понимаешь, так что вызова не пошлю…
— Да я и не приму. Братья-инквизиторы в поединках не участвуют.
— Тем более. Так что жди стрелу, яму-ловушку, яд в чашке…
— А ты думаешь, чем я всю жизнь занимаюсь? — спросил брат Фурриас и захохотал, будто лезвием по стеклу кто провел.
Своих мертвецов инквизиторы увезли с собой.
Люди Барса проследили, что отряд разделился — сам Фурриас с палачом и десятком воинов конными уехали в сторону замка, а остальные ушли к горам. Когда один из дружинников двинулся было следом за обозом инквизиторов, из-за дерева вылетела стрела с черным оперением и ударилась в землю возле ног дружинника, ясно давая понять, что соглядатаев инквизиторы не потерпят.
Ну и ладно, решил Барс. В конце концов, главное — срубить голову Черному Чудовищу. А откуда он будет ехать — Брасу точно известно. Отсюда до замка — двое суток езды. И от замка сюда, понятное дело, столько же. Будет время и подготовиться, и перехватить.
Времени хватит.
Если бы Барс сказал это наместнику, тот вряд ли бы с ним согласился. Наверняка не согласился, посмотрел бы в глаза изумленно или даже засмеялся прямо в лицо.
Время? Планы на год вперед?
Гартан еле сдерживался, когда советник Траспи, обсуждая подробности торжественной церемонии, пустился в рассуждения о блестящем… нет — фантастическом будущем его милости наместника Последней Долины. Через год, сказал Траспи, когда император Запада будет окончательно повержен, лучших из лучших призовет к себе император Востока и наградит каждого по заслугам его.