Время мятежника
Цена, которую заплатил Эхнатон за низвержение старых богов, была поистине ужасной. По приказу полководца Хоремхеба, занявшего престол после четырехлетнего правления Эйе, город Ахетатон был снесен до основания. Все упоминания о ненавистном Атоне были истреблены из текстов и надписей, а статуи самого Эхнатона были сожжены или разбиты. Более того, Хоремхеб распорядился убрать имена четырех амарнских царей — Эхнатона, Сменхкара, Тутанхамона и Эйе — из всех официальных надписей и приказал вести отсчет своего правления от того времени, когда отец Эхнатона, Аменхотеп III, начал править совместно со своим сыном. Тем самым память об Эхнатоне и трех его преемниках навсегда истреблялась со страниц египетской истории. Впоследствии он никогда уже не упоминался по имени. В законодательных документах, датируемых временем начиная с правления Хоремхеба, присутствуют только ссылки на время «мятежника», или «преступника Эхнатона»2.
В качестве примера того, как Хоремхеб последовательно истреблял имя Тутанхамона из всех официальных записей, можно сказать, что имя юного фараона было соскоблено со Стелы Реставрации и заменено именем самого Хоремхеба. Поскольку Хоремхеб лично следил за реставрацией древних религиозных культов в правление мальчика-царя, он, видимо, считал, что имеет полное право считать это величайшей своей заслугой.
Жизнь в Амарне
Амарнская ересь — один из самых захватывающих и трагичных периодов египетской истории, поэтому естественно, что она вызвала интерес Говарда Картера, когда Петри пригласил его поработать на раскопках в Тель эль-Амарне. В первый проведенный там год Картер получил задание зарисовать и сделать схемы объектов, уцелевших от большого храма дворца Эхнатона и даже провести первую геодезическую съемку города3. По окончании работ Петри распорядился отправить рисунки и карты в Службу египетских древностей в Каир, чтобы произвести благоприятное впечатление на начальство. Поэтому Картер отправился в близлежащий городок Эль-Минья и опустил свои труды в почтовый ящик. К сожалению, они пропали или были украдены в пути, поскольку Служба древностей впоследствии отрицала факт их получения4. Таков был первый опыт знакомства Картера с некомпетентностью французской пересыльной службы — некомпетентностью, которая с годами только усиливалась.
Вскоре после этого Картер решил попробовать свои силы на раскопках, и на первых порах все шло хорошо. Он почти сразу сделал ряд ценных находок и к зимнему сезону 1891–1892 гг. внес в каталоги список из семнадцати фрагментов статуй, найденных им самим, причем двенадцать, как считается, изображают Эхнатона, а пять — его супругу Нефертити5.
Петри проанализировал множество различных находок, сделанных в Амарне, написав свой ранний труд о жизни и времени правления Эхнатона, озаглавленный «Тель эль-Амарна» и опубликованный в 1894 г. Он развенчивал миф о царе-еретике, который был женщиной или евнухом. В основе этих гипотез лежали порой причудливые его изображения, найденные как в городе Ахетатоне, так и среди развалин храма Атона в Карнаке6. Эти часто колоссальные статуи изображали фараона с удлиненной головой, змееподобным лицом и шеей, узкими глазами, пухлыми губами, полной грудью и округлыми бедрами и животом, а также с куриными ногами и без выступающих гениталий! Царь одобрил этот новый стиль изображений, введенный начиная с 5-го года его правления, когда он перенес свой царский двор в Амарну и переменил имя с Аменхотепа (греч. Аменофис) IV, в честь Амона, на Эхнатона, которое восславляет торжествующий дух (aнх) Атона7.
Петри пришел к выводу, что характер портретных изображений Эхнатона и, в меньшей степени, членов его семьи знаменовал важный сдвиг в художественном стиле8. Это еще более подчеркивалось тем фактом, что поначалу резные рельефы и фрески, найденные в храмах, гробницах и резиденциях, изображали фараона и его супругу предающимися чисто эстетическим удовольствиям. Так, в одном случае Эхнатон открыто целует свою супругу, когда они вместе едут в колеснице. В другой раз она сидит на коленях, а ее дочери играют возле нее — этакий семейный снимок нашего времени. Почти полностью отошли в прошлое батальные сцены и военные виктории. По мнению Петри,