— Может я это и сказала? — оскорбилась Зинаида. — но не стоит обращать внимание на всю ту чушь что я говорю. Да, я сказала, что мне нужен муж, который обеспечит моего ребенка, и это так оно и есть. Вы же раздули из нее целую трагедию. — неиствовала она. — хотите узнать, что я думаю о Вас? Знайте, Вы хам. Ни один порядочный мужчина не спросит подобное. А ВЫ? — тут она заревела. — Вы не мужчина. Вы хам.
Тут Роберт как мог успокоил Зинаиду. Он сказал:
— Может Вы и правы, я не подумал, что этот вопрос Вас оскорбит. Но поймите и меня, Вы говорите, что Вам нужен такой мужчина чтобы обеспечил Вас и Вашего будущего ребенка. Но таких мужчин в этой стране нет. Я это знаю наверняка.
Смотря на Роберта и вытирая слезы Зинаида спросила. Она словно удивилась.
— Знаете? От куда?
Роберт тяжело вздохнул.
— Не важно, просто знаю. В этой стране никто не богат так как богаты олигархи, а они в этой стране все уже заняты. Заняты такими же или почти такими же олигархами только женского пола, или просто любовницами. Никакого обязательство.
Утерев слезы Зинаида согласилась с Робертом.
— Вы правы, богаты только олигархи, и они все уже заняты. — она сделала паузу. В ее глазах появилась грусть. Грусть и тоска по чему-то, что она потеряла не так давно.
Заметив этот ее взгляд, Роберт поинтересовался.
— С Вами все в порядке?
— Да. — ответила она. — я в порядке. — она посмотрела на Роберта и попросила. — пойдем от сюда.
Роберт расплатился с официантом за столик, и покинув ресторан пошли к метро Арбатская, Филевской линии. Шли они молча. Каждый думал о своем. Зинаида думала о своей сестре Галине, а Роберт о том, чтоб ему сейчас сделать такого, чтоб развеселить Зинаиду. Он проклинал себя за то, что в ресторане задал ей этот злосчастный вопрос? Но почему он был злосчастный вопрос, вопрос, который чуть не испортил их отношение. Отношение при первой встречи считаются познавательными. И что? Он ничего так и не узнал о ней, а так хотелось хоть что-то узнать.
Глава 6
Мы шли к метро Арбатская Филевской линии. На улице была отличная погода и день близился к своему закату. Солнце зашло за горизонт, и лишь несколько лучей солнечного света озаряли вечернюю Москву. Прекрасен он, закат. Красив и умиротворяюще успокаивающий закат. Кажется, что он уносит в след за собой все горести и страхи этого дня. Спокойно и красиво. Прощаются последний лучи уходящего солнца с землей. В парке наступает тишь, и лишь шуршание золотистых листьев напоминает, что скоро наступит тишь. Покой и гармония.
Вот вышел месяц-проказник из-за туч. Он никак не может определиться, кто он таков, смотрящая на землю луна, или гордый и своенравный проказник месяц. Его соседи, звезды, мерцающие в темноте. Вот при еще уходящем свете солнца появились несколько из них. Они смотрят на нас из космического пространства вселенной, и как будто говорят нам, что скоро на землю придет покой и тишина.
Прекрасная пора! Тишь и умиротворение вокруг.
Зинаида предложила.
— Знаешь, давай перейдем на ты.
— Давай.
Она предложила поехать к ней домой. Роберт согласился.
— У тебя есть закурить?
— Я не курю.
Она достала из кармана куртки пачку сигарет и вытащила из пачки одну, затем взяла зажигалку и закурила.
— А я курю. — сказала Зинаида, убирая зажигалку и пачку сигарет обратно в карман куртки.
— И тебе это нравиться?
— Да. — с твердостью заявила Зинаида. — нравиться. А ты что не любишь курящих женщин?
— Не люблю.
— Почему?
— Женщина в первую очередь будущая мать. — сказал он. — какого ребенка она родит если будит курить?
Зинаида усмехнулась.
— Ну уж это мне не грозит.
Роберт удивился.
— Почему? Разве ты не собираешься рожать?
— Нет. — ответила она. — рожать, значит обречь себя на муки. А я хочу жить. Жить как хочу жить и никак иначе.
— Но для этого не обязательно курить?
Зинаида затянулась сигаретным дымом, и выпустив его маленькой струйкой из своего рта, бросила:
— Плевать.
Роберт не понимал ее. По его мнению, она попросту портила, и не просто портила, губила свое здоровье.
— Что значит плевать?
— А то и значит, плевать. Я считаю, что хочет человек в этой жизни, то он и должен делать. — она снова затянулась сигаретным дымом. — ты думаешь одна я в нашей семье курю? Ты ошибаешься. Все члены моей семьи курили. И ничего? Дожили до глубокой старости. — и снова затянувшись сигаретным дымом она добавила. — впрочем их судьба была столь горькой, что лучше не вспоминать. — она сделала паузу. — впрочем, мы уже заговорились, темно. Пора домой. — она докурила сигарету. И поинтересовалась. — ты не передумал пойти ко мне, или такие женщины как я, курящие тебе не нравятся?