- Нет, я помню, - медсестра поправляла капельницу. - Он у тебя художник, ведь так?
- Да, мне приятно, что Вы помните. Я хочу, чтобы он мне подарил, как можно больше своих рисунков. Я обожаю их, особенно, когда рисует что-то фантастическое. Как хочется, чтобы он в этот раз нарисовал кентавра, грифона, сфинкса и... наверное, ещё одну фею. Знаете, я пыталась научиться рисовать, но всё равно не получается так, как у Глеба. Я могу только срисовывать, получается красиво, но не похоже.
- Значит, у тебя талант в чём-то другом, - обнадёжила девочку медсестра. - Скоро выздоровеешь, тогда сможешь перепробовать многое. Правильно? Ну, ладно, мне пора, пациентов много, но ещё зайду.
Лия продолжила смотреть альбом, перебирая страницы только одной рукой. Странно, грифон же есть. Почему она его не помнила?
Наконец-то сняли эту ужасную капельницу и начались часы посещений. Лия с нетерпением ждала, когда же придут папа и брат.
- Привет! - закричала она, когда скрипнула дверь палаты. Она еле сдержала себя, чтобы не броситься к ним на шею, ведь швы после операции всё ещё болели.
- Папа? А где Глеб? - удивилась девочка, увидев только одного гостя.
- Не знаю, со вчерашнего дня не отвечает на звонки. Надеюсь, у него есть веская причина, чтобы забыть о дне рождения сестры, - вздохнул отец. - Но сейчас не о нём. - С днём рождения, крольчонок!
- Пап, ну, я же уже не ребёнок, - притворно насупилась Лия.
- Ну, ладно-ладно, уж и пошутить нельзя. Держи подарок.
Мужчина достал из пакета голубую коробку с синей лентой. Это были любимые цвета именинницы.
- Что там - что там? - Лия хлопала в ладоши, сидя на кровати.
- Смотри, крольчонок.
- Пап!
В коробке оказался огромный набор для макияжа и книжка «Советы по макияжу для начинающих».
- У твоей мамы всегда был очень красивый макияж, она мне говорила, что начала учиться его делать с четырнадцати лет. Вот я и решил.
- Папа! Это замечательно! Только... врач разрешил? Мне же много ещё нельзя.
- Не волнуйся, я ему давно позвонил. Он разрешил.
- Да? Ура!
- Ах, да, а это от Глеба. Он почему-то попросил меня передать. - папа достал из того же пакета толстенный альбом рисунков. - Наверное, он изначально не собирался приходить. Обещал же, что возьмёт отгул в художественном магазине. Начальник, конечно, строгий, но ради такого должен был отпустить. Правильно?
- Ничего, - улыбнулась Лия, открыв свой второй подарок. - Глеб всегда был не от мира сего...
Картина вторая
Письмо от брата
Лия осталась одна. Коричневато-рыжие лучи заходящего солнца всё ещё блестели на окне, но не попадали в палату. Время посещений давно прошло, и отец ушёл. Пока он был ещё в палате, чтобы его не расстраивать, Лия быстро отложила альбом и начала пытаться соорудить себе первый взрослый макияж с помощью книги. Получалось, конечно, плохо. Девочка сама смеялась над собой, а отец подбадривал и говорил, что скоро она станет профессионалом. Только вечером Лия смогла глянуть на альбом. Ах, эти рисунки... Глеб рисует всё, от детских мультяшных персонажей, которые даже ребёнок сможет повторить в том виде, что они были у себя в мультике, до сложных картин природы, которым, как казалось Лии, мог позавидовать даже сам Шишкин.
Перелистывая страницу за страницей, внимательно разглядывая каждый рисунок, жанры и стили которых очень сильно отличались друг от друга, казалось будто это рисовали разные люди, Лия невольно бросала взгляд на письмо, найденное ещё между страниц альбома, и положенное ей на одеяло. Может быть там что-то важное? Или что-то интересное? Например, объяснения того, почему Глеб не пришёл на день рождения сестры. Девочка любила читать, но разглядывать рисунки брата ей нравилось на много больше. Но всё-таки этот достаточно толстый конверт постоянно притягивал её внимание, настолько сильно, что фокусировать его на рисунках мгновениями было невероятно трудно.
- Ладно, - тяжело вздохнула Лия примерно на середине альбома. - Рисунки никуда не убегут.
Конверт был даже не заклеен, поэтому без повреждений для этого бумажного футляра девочка извлекла содержимое, пять листов формата А4, украшенных мелким, буквально бисерным подчерком Глеба, разнообразными узорами и орнаментами, что, конечно, тоже было в духе этого художника, помешенного на рисовании.