Начало
Тощие пальцы, обтянутые сухой морщинистой кожей, с трудом справились с завязкой замшевого мешочка. На секунду нырнув в темный зев кошеля, они вернулись на белый свет уже с добычей. На растрескавшуюся ладонь скатился аккуратный кругляшок с выжженной на нем ассиметричной галочкой.
- Благодарю тебя за подсказку, о, великая мать! Значит, время пришло!
Часть 1. Лагуз
Юлька никогда раньше не бывала на море, хотя очень любила воду. Во всех проявлениях! Даже когда с неба падали хлесткие струи холодного осеннего дождя, развозящего в противно чавкающую бурую кашицу пестрый ковер опавшей листвы, она предпочитала гулять без зонта, прикрывшись одним лишь дождевиком. Девчонки в школе пальцем у виска крутили, а она садилась у окна и, вместо того, чтобы слушать нудный бубнеж учительницы, следила за стекающими по стеклам ручейками. Что уж говорить про теплый летний дождик, весело вздувающий пузыри на поверхности огромных луж! В такую погоду Юльку никто не мог удержать дома, даже суровая бабка.
Вообще-то, официальным опекуном, а позднее и попечителем, считался Юлькин дядя, но на деле воспитанием девочки занималась бабка. Родители остались для Юльки всего лишь лицами на фотографиях: удивительно красивая изящная блондинка и яркий брюнет с броской, хотя и несколько суровой внешностью. Такие пары часто встречаются в кино, а вот в реальной жизни Юльке подобные не попадались.
Со слов бабки девочка знала, что мама умерла во время родов, а безумно любивший жену отец просто угас после похорон за каких-то пару недель. Наверное, именно о такой невероятной любви пишут в книгах. Жаль только, что самой Юльке от этих трогательных родительских чувств одна морока осталась: сиротство, дядя, которому она совершенно не нужна была, и жесткая пожилая женщина с вечно поджатыми губами, даже за самую мелкую провинность спешившая отходить девочку широким ремнем. Иной раз Юльке даже приходила в голову мысль, что в детском доме было бы если не лучше, то честнее. Там никто не требовал бы любви и благодарности. А любить людей, которые ее вечно колотили, она не могла. Да и благодарности особой не чувствовала: слишком часто ее попрекали куском хлеба, расшатанными нервами, загубленным здоровьем и впустую потраченными годами. Можно подумать, она об этом просила!
Передернув плечами, девушка отогнала нахлынувшие воспоминания. Что толку рвать душу, вспоминая о детских обидах. В конце концов, ее кормили-поили, обували-одевали, лечили, когда требовалось, а любить… любить, в общем-то, ее никто не обязан. Она и сама никого не любит, так что…
В дальнем конце пляжа грохнул фейерверк. Там веселая толпа прыгала через костры, отмечая какой-то местный праздник. Юлька не запомнила название, но из сбивчивых рассказов аниматоров уловила, что это, вроде как, праздник весны, посвященный Илье-пророку. Какое отношение православный святой имеет к турецкой жизни, девушка уже не стала слушать. У нее вообще сегодня было удивительно меланхоличное настроение, так что она просто натрескалась вкусностей и забилась в самый темный угол отельного пляжа. Здесь, по крайней мере, пьяные крики толпы не полностью заглушали шепот волн.
Жаль, что вода еще холодновата для купания, но на поездку в более теплое время у Юльки банально не хватило денег, а посмотреть на море так хотелось… Майские праздники, опять же, не надо беспокоиться о работе и учебе…
Море таинственно поблескивало в свете отельных огней, что-то тихонько напевая… Мотив был смутно знакомый, но Юлька никак не могла вспомнить, какую песню напоминает ей плеск волн. Впрочем, называть эту легкую рябь волнами, наверное, неправильно… Волны – это что-то с картин Айвазовского, а здесь, так, волнишки. Но до чего же хочется зайти в воду!
И девушка решилась. Конечно, холодновато, но в бассейне тоже поначалу вода кажется просто ледяной. Главное, не плюхаться с разбегу, чтобы сосуды постепенно привыкли к перепаду температур. Распустив узел парео, Юля шагнула в плещущуюся водичку. Немножко постояла у самой кромки волн, потом медленно зашла по щиколотку… Бр-р-р! Не обращая внимания на покрывшие все тело мурашки, она продвинулась чуть дальше, пока вода не поднялась до колен. Тут девушка остановилась, немного подрыгала ногами, потом нагнулась и тщательно обтерла холодной водицей руки и бедра. Стало еще холоднее. Но, как пел один из любимых Юлькиных исполнителей: «Уж если я чего решил, так выпью-то обязательно…» Девушка упорно двинулась дальше. Зайдя в море по пояс, она еще раз поболтала в воде ногами, обтерла руки, а затем, шумно выдохнув, присела. Первый порыв – вылететь из воды пробкой, был задушен в зародыше. Юлька сделала несколько гребковых движений, разгоняя кровь. Вроде, терпимо. На ночь жахнуть грамм сто крепкого алкоголя, и есть шанс не простудиться.