— Дагди, если ты еще раз откроешь рот, я весь запас силы потрачу на то, чтобы он у тебя не закрылся. А значит, ты ничего не сможешь проглотить и умрешь голодной смертью, — угрожающе зашептал Логан. — Ты телохранитель из Ташира, твое дело — вращать глазами и молчать. Пусть Гвен с ними изъясняется.
Гвендолен высоко задрала подбородок, разглядывая шагающие навстречу силуэты, из-за одинаковых остроконечных краев накидок выглядящие особенно мрачно. На ее лице отразился убийственный холод, словно она возводила свой род по прямой линии к видевшим первый восход солнца, а оцепившие площадь воины годны разве что на то, чтобы вылизывать языком порог ее дома.
— Если я правильно понимаю, Луйг, — процедила она вполголоса, — в наши планы не входит демонстрация каких-либо исключительных способностей?
— Я готов сегодняшнюю ночь и все последующие провести в Чертоге Защищающей ветви со всеми печальными последствиями подобного времяпрепровождения, — грустно заметил Логан, отступая на шаг, — только чтобы никто не заподозрил о нашей истинной силе даже на мгновение.
От цепочки фигур отделилась одна, подойдя ближе и приподняв край капюшона. Луна заливала площадь тусклым, но вполне озясаемым светом, и потому сросшиеся брови и темные кудри, спускающиеся на смуглый лоб, были отчетливо заметны. Ноккур, давний знакомый наших героев, видно, все-таки добился повышения и перевода из Тарра в столицу.
— Так называемый Великий Магистр Ордена Чаши, — проговорил он, жестом приказывая своим воинам замкнуть кольцо. — Вам и вашим спутникам надлежит следовать за мной.
— Мы что-то нарушили?
— Это приказ Защищающей ветви. Отдайте свои мечи и прочее оружие.
— У нас нет выхода, отдай, Гвендолен, — зашептал Логан. — Тебя они вряд ли тронут, по крайней мере, сразу. Побоятся открытой ссоры с Вандером. Постараются для начала все вытащить из нас.
— Я не сомневаюсь, что ты надеешься получить от этого особое наслаждение, — Гвендолен прищурилась, и в лунном свете полудетский профиль, заметно осунувшийся, но так и не повзрослевший, показался ледяным и красивым. — Но сегодня ты столько раз трепал мне нервы, что я, пожалуй, испорчу тебе предполагаемое удовольствие.
— Гвендолен, я заклинаю тебя!
— Не бойся, — Гвен усмехнулась, одновременно нащупывая застежку плаща — все-таки кончики пальцев стали совсем холодными, и сразу расстегнуть ее было трудно. — Никаких способностей непонятного происхождения я демонстрировать не буду.
Она с треском дернула ткань. потеряв терпение, и потащила из ножен черный меч, оказавшийся особенно длинным. Движение руки было привычным, и воины на секунду замешкались.
— Напрасно вы это, — Ноккур пожал плечами. — Нас больше пяти десятков. Вандерскую технику боя я тоже хорошо знаю.
— Это просто великолепно, — заметила Гвендолен, продолжая ехидно усмехаться. — Значит, меня никто не обвинит в том, что я устроила избиение беззащитных.
Плащ наконец соскользнул с ее плеч на булыжники, и крылья с шелестом развернулись. Это очень походило на звук извлекаемой на свет стали, словно Гвендолен одновременно достала несколько мечей. Несколько резких взмахов послали ветер в лицо шеренге воинов, которые отшатнулись от неожиданности и отвращения и спутали ряды.
— Тварь! — закричал Ноккур, чье лицо исказилось, и бросился вперед. — Крылатая тварь! Ты сейчас сдохнешь!
Гвендолен отбила его выпад, вывернув кисть и уходя в сторону. Меч второго напающего она отшвырнула, подцепив своим лезвием. От удара третьего увернулась, подставив намотанный на руку плащ. На нее кинулись одновременно пятеро, чуть не столкнувшись лбами и клинками. И тогда, еще раз сильно хлопнув крыльями, Гвендолен подскочила, завершая следующее движение мечом уже в воздухе и одновременно заехав одному из нападавших носком сапога в челюсть.
Исход поединка стал понятен довольно быстро. Гвендолен время от времени взлетала на небольшую высоту, нанося удары мечом плашмя и метко лягаясь. Все попытки ухватить ее за плащ или сапоги мало к чему привели, несмотря на великолепную ненависть и желание прикончить мерзкое чудовище, отчетливо отражающееся на лицах. Гвендолен была сильнее и прекраснее в бою любого, даже самого опытного и высоко ценимого воина Провидения. Невозможно было угадать, когда в следующий раз она поднимется в воздух или, наоборот, пригнется к земле, делая выпад снизу. Ноккур, действительно, весьма неплохо умел драться на мечах в вандерской манере — видимо, он довольно долго изучал это искусство. Но его беда заключалась в том, что Гвендолен как раз нигде не училась. Она просто пользовалась своими преимуществами, ловкостью, скоростью, умением уходить от удара, и теми запасами ледяной насмешливой ярости, что накопились за несколько лет. Наверно, воинам Провидения было бы еще обиднее, если бы они узнали, что это всего лишь третье сражение Гвендолен на мечах. Раньше она всецело полагалась на свои метательные ножи.
Логан с Дагаддом попятились, прижавшись спина к спине, и внезапно метнулись бежать в ближайший переулок, вызвав легкое замешательство. Несколько воинов были готовы броситься за ними. Но Гвендолен отвлекла преследователей, стукнув одного по затылку и метнувшись в воздухе перед остальными, словно молния, отливающая рыжим золотом.
Стройная цепь воинов Провидения давно была сломана, несколько фигур в темно-коричневых плащах лежали, скорчившись на камнях. Остальные метались по площади — кто-то стремился увернуться от Гвендолен, кто-то пытался достать ее мечом сзади, но большей частью мешая друг другу. Арбалет у них отыскался очень нескоро, но Гвендолен не стала дожидаться звука накручиваемой на колесико тетивы. На прощание она от души саданула кому-то по уху, держа меч плашмя, и резко взмыла вверх, уходя в сторону. В руках Ноккура остался только великолепный бархатный плащ Великого магистра, который тот растерянно стискивал. Сбитые с ног воины медленно поднимались, мотая головой и ощупывая себя — ни одного смертельного удара и даже серьезной раны.
Гвен подняла лицо к луне и забыла обо всем. Эштарра все еще была сильна, ее лучи светящимся потоком хлынули в душу заплутавшего крылатого создания, напоминая, что такое полет в полнолуние. Где-то внизу среди острых углов домов и наползающих друг на друга этажей пробирались Логан и Дагадд, напрягая все силы, чтобы их дороги не пересеклись с путями рыскающих по всему городу воинов Провидения. В одном из невысоких особняков с широкими окнами, выложенном каменными плитами светло-песчаного цвета на непривычный валленский манер, у мерцающего красным светом камина сидели двое, положив скрещенные руки на колени и внимательно глядя в огонь — один откинул коричневый капюшон мантии Провидения с тонкого лица, покрытого ранними морщинами, второй не поднимал головы, так что была отчетливо видна единственная ярко-седая прядь, заметная даже в волосах пепельного цвета. Но Гвендолен на мгновение перестала помнить обо всех, кто ей дорог. Она набирала высоту, проносясь кругами над башенками ажурных крыш и зажмурив глаза.
— Когда-нибудь ты снова мне попадешься, тварь. — свистящим шепотом произнес Ноккур, бросая на землю бесполезный плащ и в ярости отшвыривая его ногой. — Первое, с чего я начну — это отрежу тебе крылья, чтобы ты точно не могла сбежать, пока я буду проделывать с тобой все остальное.
Где-то в середине полета луна спряталась за шпилями, и Гвендолен немного опомнилась, сообразив, кто она и где находится. Крылья мерно рассекали воздух. Плащ остался где-то внизу, там же, где и один сапог, и ночной воздух невольно заставлял поджать пальцы. Впрочем, она была совсем близко к цели. Окно с прикрытыми ставнями, за которыми дрожало прыгающее от ветра пламя свечи, было не особенно заметно на темной улице, не освещаемой даже покосившимися фонарями. Но Гвендолен прекрасно знала, куда летит.