— Вы бы, девицы, поостереглись сплетни носить, не знаючи правды, — грянул зычный голос.
Подруга едва не выронила дорогое украшение. Они вместе обернулись. Высокий молодой воин, разглядывая их, сложил руки на груди и усмехнулся, сверкая насмешкой в голубых глазах. Пробежавший среди навесов юркий ветерок тронул его светло-русые, выгоревшие прядями почти добела волосы. Губы мужчины, обрамленные короткой бородой, сильнее растянулись в улыбке, когда Борга, окинув его взглядом, горделиво выпрямила спину и чуть склонила голову набок, приготовившись кокетничать. А воин и правда был красив, лишь недавно сломанный нос придавал толику неправильности его точеному лицу. Слегка выцветшая до бурого цвета рубаха обрисовывала могучую грудь и плечи. На поясе висело и оружие: знать, для красоты и солидности, потому как на тинге запрещены любые кровавые стычки. Только поединки для развлечения.
— А ты хочешь сказать, лучше знаешь, как тот сын выглядит? — ласковым голосом пропела Борга, откладывая в сторону бусы, к которым тут же потеряла всякий интерес.
Воин хмыкнул, но ответить не успел, как его окликнули:
— Эйнар!
Он обернулся, подозвал кого-то взмахом руки. И в следующий миг к нему подошел другой муж, от вида которого аж внутри похолодело: такого в толпе увидишь — вовек не забудешь. Если Эйнар выглядел внушительно, то его знакомец казался еще более огромным. Словно высеченный из скалы етун**. Черные волосы, выбритые по бокам, были сплетены в несколько мелких кос и стянуты на затылке. Такая же темная борода и усы почти скрывали твердо сжатые губы, а серо-голубые глаза, словно прищуренные в вечном подозрении, не добавляли его суровому лицу приветливости. И между бровей его как будто навечно залегла сердитая складка. Воин отряхнул плечо от налипших сухих стебельков: видно зацепил проезжающую мимо телегу с соломой — и недобро посмотрел на товарища.
— Стоит тебя одного оставить, как ты уже к двум женским подолам прилип.
Незнакомец оглядел неспешно и оценивающе сначала Боргу, а затем Асвейг. Ее рассматривал дольше и внимательнее. А может, просто показалось: уж больно тяжелым грузом ложился на плечи его взгляд, и не смотреть на него в ответ было невозможно. Помалу сердце начало гулко колотиться, и Асвейг уперла глаза в землю.
— Так вот, — нарочито тяжко вздохнул Эйнар, — услышал, как девушки говорят, что ты, Инголье, больше на волка похож, чем на человека.
Тот приподнял бровь.
— Да ну? — и почему-то вновь на Асвейг посмотрел. — И как? Похож?
Она помотала головой, чувствуя, что у нее начинает печь щеки. И ясно представила, как они покрываются неровным румянцем. Вот уж красота неописуемая! Ее капризной коже большого повода не надо, чтобы краснеть. И так вся в веснушках, а теперь и вовсе на клюкву походит, небось. Да под таким взором и вовсе хочется сквозь землю провалиться. Будто и правда Асвейг, а не Борга, о нем сплетни плодила. Но Инголье о подруге будто бы вовсе позабыл. А та, обычно скорая на язык, тут не нашлась, чего и ответить.
Воины переглянулись.
— Ну пойдем, что ли, — вздохнул Эйнар.
— Пошли. Нас только ждут, — буркнул Ингольв.
Развернулся и пошел прочь. Скоро они оба затерялись среди снующих по торгу людей. И тут же схлынул жар с лица, Асвейг даже прижала ладонь к щеке, словно проверяя, не сгорела ли совсем.
— Вот, о чем я и говорила! — после короткого молчания Борга указала ладонью в ту сторону, куда ушли мужи. — Страшный ведь, жуть! Точно волк, по-другому и не скажешь.
Она отошла от прилавка, на котором разочарованный торговец снова раскладывал разворошенные ею бусы. Похоже, покупать что-то даже у нее — неслыханное дело! — пропало желание.
— Почему страшный? — Асвейг коротко обернулась, словно воины еще могли их услышать. — Всего-то из-за черных волос?
Подруга развела руками.
— Так по нему сразу видно, что нечистая кровь. Матушка его была южанкой, как говорят. Ее конунг Радвальд купил в Уппсале…
— Хватит! — раздраженно оборвала ее Асвейг, поддернула подол и перешагнула через лужу. — Не страшный он вовсе. Человек как человек.
Та фыркнула.
— Добрая ты душа. Это ты от учения Рунвид так раскисла? Или от взглядов, что он на тебя бросал? Точно сожрать хотел, — Борга пихнула ее в бок локтем, но, не дождавшись ответа, заговорила о более приятном: — А вот тот, второй. Эйнар. Красив, верно, как Бальдр***. Как думаешь, он тоже сын конунга? Может, доведется с ним еще где увидеться…
Она мечтательно уставилась вдаль, сощурившись, как сытая кошка. И как легко голову теряет — разве так можно? Видно же, встреться сейчас снова Эйнар за тем поворотом да замуж позови — побежит, не споткнется ни разу.