Несмотря на проклятие, в Ледене всё росло. Три сезона исправно обеспечивали их привычной погодой, благодаря чему растения, леса и фермы выживали на пути к неизбежному голоданию.
— Листья не вянут, хотя цветы распускаются лишь в сезон. Остальная часть растения зимует.
Рейн удивилась.
«Откуда у Дарика такие познания в травах?»
— Как считаешь, он подействует без соцветия? — спросила она.
— Твой исчезнувший колдун говорил о моквиде а не о его цветке, — пожал плечами Дарик.
Рейн нахмурилась, пытаясь точно припомнить.
— У него не было времени вдаваться в подробности. Двое охранников схватили колдуна, и Сорен угрожающе рявкнул.
Дарик резко обернулся.
— Сорен следил за тобой?
Рейн покачала головой.
— Он сказал, что шёл по поручению.
Выражение лица Дарика стало уязвлённым.
— Он в тебя влюблён.
— Сорен? — Рейн попыталась изобразить потрясение, но в глубине души знала о чувствах стража. Удивительно лишь то, что Дарик упомянул об этом. — Тебя тревожит сей факт?
— Да, если он поедет с тобой в Пейрр, — отрезал Дарик.
— Если я поеду в Пейрр, то выйду замуж за Альдо и никогда не буду ему изменять.
С губ Дарика сорвался мрачный смешок.
— Альдо скоро умрёт, а Сорен по-прежнему полон сил.
Рейн попыталась не задумываться о сказанном, но не смогла. Мысль засела у неё в голове. Сорен не тот мужчина, которого она желала, но, тем не менее, он не столь ужасная альтернатива, если Дарик будет для неё полностью потерян.
— Если тебя заставят жениться на Астрее, ты будешь ей неверен?
Глаза Дарика вспыхнули от едва сдерживаемого гнева и страстного вожделения, от которого у Рейн закипела кровь в жилах.
— Вмиг, если ты будешь рядом и согласишься меня утешить.
Его слова стрелой вонзились меж её ног. Внизу живота разлилась приятная истома. Прежде чем мужество покинуло её, Рейн вздёрнула подбородок и спросила:
— Что мешает начать сейчас?
Она знала, что должна пойти под венец с Альдо девственницей, но не всегда поступала как следовало.
Лицо Дарика окаменело от потрясения, но румянец стал заметней. Он смотрел на неё не отрывая глаз, а Рейн с бешено колотящемся сердцем ждала его ответа.
Дарику казалась, что он умрёт от обжигающей страсти, разочарования и ярости.
«Что мешает нам начать сейчас?»
Она вела себя так, будто это простой вопрос.
Рейн больше не просила о поцелуе, хотя даже поцелуй нельзя отнести к чему-то простому. Она хотела начать что-то намного более опасное и с последствиями, простирающимися от одного до другого края континента.
Сиплым и надломленным голосом Дарик наконец смог выдавить из себя:
— Рейн, я смогу ступить на этот путь и следовать по нему. Но для меня не будет пути назад.
Она заметно сглотнула. Кивнув, Рейн снова устремила взгляд к тропе, пальцы, сжимающие поводья Арджуна, побелели.
Прежде чем Дарик смог придумать более безопасную тему разговора, чтобы вернуть их беседе былую лёгкость, подул сильный ветер, и его жеребец Валар нервно загарцевал. Ветер не утихал, становясь холодней и яростней. Им пришлось запахнуть плащи и натянуть капюшоны.
— Погода меняется, — заметил Дарик. — А ведь тёплое утро не предвещало беды.
— На нас влияет то, что нас окружает, — ответила Рейн. — Если порывы северного ветра сильны, на нас обрушивается более холодный и изменчивый воздух из Рааны. А если южный, то более сильный и устойчивый из Пейрра.
Как обычно, весна даже не подозревала о существовании Ледена, оставляя пустоту, заполняемую тем, что властвовало.
Дарик взглянул на безоблачное небо. Ветер насвистывал мрачную мелодию в безлистых ветвях.
— Ты помнишь ту тьму? Пустоту на месте Ледена?
— Смутно, — ответила Рейн, сгорбившись. — Не знаю, почему Брэйлиан упустила подобное. Она ведь всезнающая. Времена года... мы с сёстрами не могли общаться друг с другом или сравнивать знания о континенте. У меня не было ни мысли, ни шёпота, пока я не решила поговорить с тобой. Если одна дочь Брэйлиан властвует на континенте, остальные три дремлют.
Дарик замолчал, ощущая неприятный приступ боли. Чувство вины, но не сожаления. Комбинация раздражала. Он не мог радоваться тому, что из-за него так резко переменилась жизнь Рейн, но и не хотел иного исхода.
«Теперь я по-прежнему могу её потерять».
Эта мысль опустошала и терзала душу.
Дарик наклонился и схватил поводья Арджуна, когда порыв ветра налетел на коня.
— Может, нам остановиться и поискать укрытие? — спросил он, стараясь перекричать усиливающийся ураган.