Однако если бы они поговорили с рядовым представителем племени актатль, то узнали бы лишь, что знаки на табличках – великая тайна, что вождь жил на возвышенности, а люди – внизу, и что жрецы служили Уктуту, чье настоящее имя знали только они, и только им позволено было это имя произносить.
Но камень Уктут продолжал жить. Уже не было ни ацтеков, ни майя, ни инков. Исчезло название «актатль», равно как и названия покоренных ими племен, которые жили в глубине материка.
Все забылось, и лишь Уктут в это отдаленное время сумел уцелеть в стране, под названием Соединенные Штаты Америки. А за много веков до этого тысячи людей познали ужас и кровь, когда представители племени актатль взялись приносить королевские жертвы своему каменному божеству.
Эти кровавые жертвы брали начало от событий того дня, когда вождь племени актатль попытался избежать открытого боя с испанским завоевателем, который, как он подозревал, был никакой не бог, а просто человек, только с другим цветом кожи.
Итак, жрецы чертили знаки, а вождь говорил. Подарок, который он и его народ преподнесут ацтекам, будет исключительное право последних обладать сердцами бледнолицых людей на четырех ногах с металлическими грудью и головой.
– Это слишком щедрый дар, – запротестовал один из жрецов, – Уктут станет завидовать Кецакоатлю, верховному божеству ацтеков. – Но вождь сделал ему знак замолчать, и тот оборвал свою речь.
Чтобы получить одобрение Уктута, было решено принести небольшую жертву – юную девушку, с упругой грудью из хорошей семьи. Ее одели в королевский наряд из желтых перьев и усадили на камень – как раз над колодцем, где находилась вода, питавшая Уктут.
И, если семья с трудом выдавливала из себя слезы и лишь изображала стенания, на то были веские причины, ибо вот уже в течение многих поколений племя актатль покупало рабов или приберегало пленных как раз для подобных церемонии, так что, когда жрецы требовали жертвы у знатных воинов, владельцев крестьян или надсмотрщиков, следивших за строительством дорог, те обычно наряжали своих рабов в красивые одежды и предлагали их Уктуту.
Один жрец держал ее за правую лодыжку, другой – за левую, еще двое сжимали ей руки. На эту роль по необходимости выбирали сильных мужчин, потому что те, кто борются за жизнь, обретают недюжинную силу. Кожа девушки была гладкой, у нее были прекрасные зубы, а глаза – иссиня-черные. Пятый жрец одобрительно кивнул членам семьи, которые впоследствии будут вполне довольны собой, но в этот момент стенали так, будто собирались принести в жертву собственную дочь.
Нежно и заботливо пятый жрец распустил ее одеяние из перьев – его руки были такими заботливыми, что девушка с надеждой улыбнулась ему. Может, он отпустит ее. Она слышала, как рабы говорили, будто тех, кого приводят к большому камню, порой отпускают. Конечно, такое случалось не часто, а лишь иногда, но она специально сложила в кружок гальку на поросшем травой берегу – в качестве жертвы божествам реки. Они не так сильны, как Уктут, но иногда могут его перехитрить. И когда ее с поля привели в святилище, она просила своих покровителей лишь о том, чтобы они перехитрили Уктута и оставили ей жизнь.
И разве улыбка жреца, склонившегося над ней, и его нежные руки не означают, что она слишком юна и слишком хороша собой, чтобы умереть? Она, как и остальные рабы, не знала, что жертвы отсылают назад лишь в случае косоглазия, щербатого рта или шрамов, которые портят внешний вид.
Но у этой девчонки не было ни малейшего изъяна, и жрец племени актатль вырвал сердце у нее из груди.
И сердце было хорошее – даже изъятое из растерзанной груди, оно продолжало биться в чутких руках, а сама девица испустила отличный вопль – он наверняка разожжет аппетит Уктута. Жрец поднял продолжавшее пульсировать сердце высоко над головой, чтобы все видели, какой прекрасный дар семья принесла на благо всему племени.
Та, что выдавала себя за мать, завыла и упала на колени в притворном горе, выражения которого ожидали от нее. Хвалебная песнь наполнила храм под открытым небом, и, прежде чем сердце остановилось, жрец опустил его в колодец, а четверо других жрецов отправили вслед за ним и тело, не забыв снять драгоценное одеяние.
Таково было послание вождя племени актатль Моктезуме – с заверениями в доброй воле Уктута.
Вождь наблюдал происходящее с явным одобрением, но мысли его были далеко от этой бессмысленной и жестокой церемонии. Еще ребенком он понял, что вовсе не Уктут жаждал жертв, они нужны были народу и жрецам. А поскольку жертвами становились лишь рабы и пленные, жертвоприношения будут продолжаться.