Видя его намерение, водитель поднял руку, чтобы защититься от чаевых.
– Не обязательно, сэр, – сказал он, явно, однако, благодарный за этот жест. – Все входит в сервис.
– Просто выпить за мой счет?
– Не-а. Я наслаждался вашим обществом. – Кто-то или что-то привлекло его взгляд. – О, вижу, большие пушки уже выкатились и готовы вас приветствовать.
Эш повернулся к крыльцу замка и еще раз удивился тому, что увидел.
Глава 22
К Эшу довольно резво приближался настолько крупный незнакомец, что спускаться по ступенькам для него должно было быть делом обременительным, тяжелым, даже неловким. С трудом переведя дыхание, он схватил руку Эша, грозя раздавить пальцы парапсихолога в столь сильном пожатии, что тот поморщился.
Чтобы увернуться, пока его рука не оказалась окончательно раздавлена, Эш закинул дорожную сумку себе на плечо таким образом, чтобы ее ремень пересекал грудную клетку.
– Рад вас видеть, мистер Эш. Очень рад. – Прежде чем Эш смог ответить, здоровяк, который был выше его на три дюйма, представился. – Я – сэр Виктор Хельстрем, как вы могли догадаться, главный исполнительный директор замка Комрек.
– Я не ожидал ничего меньшего, чем лэрд, – с улыбкой ответил Эш. – Означает ли это, что вы также главный исполнительный директор Внутреннего двора?
Хельстрем посмотрел на него с любопытством.
– Что вам известно о Внутреннем дворе?
Эш остался равнодушен к внезапной резкости его тона.
– Ну, насколько я понимаю, ВД владеет Комреком.
– Замок принадлежит консорциуму членов Внутреннего двора, да. Но он работает самостоятельно, как и любой другой санаторий или SPA-отель, а я – человек, который им управляет, не более того. Удовлетворяет ли это ваш интерес?
Эш безразлично пожал плечами.
– Думаю, да, – ответил он.
К здоровяку тотчас вернулась его жизнерадостность – характерная черта, к которой Эшу предстояло привыкнуть.
– Как вам понравилось путешествие? Я имею в виду поездку из Прествика, а не те несколько неприятных мгновений в воздухе, что вам пришлось пережить. Мы были потрясены, когда услышали о неполадках с «Гольфстримом», и я очень надеюсь, что нервы у вас хотя бы немного успокоились. Это прекрасный маршрут, очень расслабляет. Воспользовались ли вы шансом опрокинуть по пути стаканчик-другой знаменитых шотландских сортов виски?
– Хотите – верьте, хотите – нет, – ответил ему Эш, – но настроения выпить не было.
Хельстрем смотрел на него секунду или две, а Эш понятия не имел, о чем он думает. Но он увидел, что здоровяк быстро переключил свое внимание, посмотрев поверх его левого плеча на водителя. Во взгляде Хельстрема промелькнуло раздражение, а затем его глаза опять обратились на вновь прибывшего.
– Возможно, позже нам удастся убедить вас отведать какого-нибудь из наших односолодовых виски. Смею вас заверить, что запасов у нас в шкафах хватит на все времена и на все случаи жизни.
Эш чувствовал, что отказаться было бы грубым, но голова у него уже была занята другими проблемами.
Главный исполнительный директор Комрека оказался фигурой необыкновенной, такого Эш, конечно, не ожидал. Вначале, когда Хельстрем только появился на лестнице у главной двери, Эш предположил, что своим объемом тот обязан главным образом вялым мышцам, но вскоре понял, что был не прав. Когда здоровяк оказался перед ним, пожимая ему руку с такой силой, что следователь едва удерживался от гримасы, это дало ему время для переоценки «объема» и силы собеседника. Насколько он мог судить, у этого человека вряд ли набралась бы и унция лишнего веса.
Его титул тоже вызывал любопытство, потому что экстрасенс заметил в его речи остаточный акцент, который явно не был шотландского происхождения: норвежский, германский, голландский – он был слишком мало выражен, чтобы определить. Так как же он мог быть рыцарем? Родился в Великобритании, провел годы своей юности в другой стране, вернулся в Англию и заработал себе орден? Или это почетный титул – довольно частая вещь в наши дни? К тому же, по правде говоря, акцент был едва заметным, следователь улавливал только краткие модуляции в некоторых словах.
Но что действительно поразило Эша, так это голова Хельстрема. Она была огромной, а щеки представлялись двумя розовыми грудинками. И такой необъятной была эта голова, что его рыжие волосы торчали только из макушки – этакой небольшой рощицей на холме из растянутой кожи и щетины. Из-за отсутствия волос по бокам оба уха казались изолированными, а верхушки у них были закручены, как у старого незадачливого боксера, пропустившего слишком много ударов и проигравшего слишком много боев. Однако, как бы высок и плотен Хельстрем ни был, казалось невероятным, чтобы он начинал свою карьеру в качестве боксера.