Выбрать главу

Чужой корабль резко сменил галс, пытаясь уйти от пяти маленьких зеленых солнц, разбрасывавших над волнами трескучие искры. Противник ответил — таинственный колдун выбросил в небо густую сеть светло-фиолетового цвета, ринувшуюся на дракон конуга, но старина Тотлант и здесь не сплоховал — образовал длинные пламенные клинки, поразившие и рассекшие сеть, и тотчас исчезнувшие.

А судно противника уже вспыхнуло, превращаясь в жуткий зеленоватый призрак — занялись корма, парус, команда начала сбрасывать загоревшиеся весла, не гаснувшие, впрочем, даже в морской воде.

— Стигийский огонь, — со знанием дела, откомментировал Конан. — Знаком не понаслышке… Когда мы с Белит плавали в Черных королевствах, пришлось столкнуться с этой гадостью — едва ноги унесли. А ты опасный человек, Тотлант…

— А ты — тихий обыватель, защитник вдов и сирот? — огрызнулся я, пытаясь отдышаться: боевая магия требует множества усилий. — Не мешай! Я разозлился и теперь буду их добивать!

— Подойти ближе? — спросил Хререк, не выпуская из мозолистых рук кормовое весло.

— Не надо, еще сами под стигийское пламя попадем! Глядите! От вражеского дракона отходят лодки, мористее! Наверное, корабль не один и спасшихся людей подберут!

— Преследовать не будем, — решил конуг. — И днем-то не от всякой льдины так запросто увернешься, а ночью и вообще имеется полная возможность отправиться в Чертоги Ниорда, пировать с его русалками.

Я бессильно опустил руки. Пальцы слегка подрагивали. Дружинники вези и моряки Хререка смотрели на меня с плохо скрываемым боязливым почтением. Да, боевая магия — это вам не шутка!

— Вина! — непререкаемо скомандовал я. Потом подумал, и добавил: — И хлеба с солониной. Почему-то покушать захотелось…

В полулиге от дракона Хререка идиллически догорал чужой корабль, выбрасывая в небеса тонкие струйки пламени цвета весенней травы.

Вот и утречко наступило. Блекло-желтое весеннее солнце появилось над Океаном, водяные поля из черно-синих стали лазурными, плавучие ледяные глыбы превратились в невиданные бело-золотые самоцветы, усеявшие гладь бесконечного моря, а в небесах обозначились клинья птичьих стай, каковые двигались на Закат — к островам.

Я проснулся, поворочался под грудой меховых покрывал и пледов, сваленных на палубе возле мачты боевого нордхеймского дракона, высунул нос из-под клетчатой шерстяной ткани и бегло осмотрелся. Суровые бородачи Хререка отдыхали — корабль шел под парусом. Конан, раскатисто похрапывая, дрых на корме.

— Ого, досточтимый колдун проснулся! — мимо прошествовал конуг, скептически оглядев мое неопрятное ложе. — Дозволь пожелать тебе радостного утра и безмятежного дня. Встань, посмотри — вот ваш остров!

И Хререк вытянул руку, указывая вперед и налево.

Пришлось вылезать из теплого гнезда, ежится от холодного ветерка и всматриваться в бело-голубую дымку. Восходящее солнце светило мне в спину, окрашивая туманное марево перед драконом золотом и пурпуром. Красиво!

Сначала меня привлекла не смутная тень, вырисовывавшаяся в нескольких лигах к Закату, а заинтересовала наша «армада». Отлично, все четыре других корабля идут неподалеку, красно-белые полосатые паруса развернуты, весла убраны. В странном ночном сражении ни один дракон или кнорр не пострадали, погибших или раненых, скорее всего, нет. Дешево отделались…

Хлопнул парус, ветер усилился, волнение на море стало чувствительнее. Меня опять начало мутить, однако неприятные ощущения вмиг позабылись — могучие струи холодного воздуха разорвали дымчатую пелену, разметали туман в клочья и открыли взглядам людей величественный вид на главный остров архипелага.

Издалека Вадхейм выглядел огромной пологой скалой, выраставшей из волн Закатного Океана. Сейчас остров казался черным, однако, на вершинах гор, поднимавшихся в центральной части Вадхейма светились всеми оттенками золота и лазури снежные шапки, широкий ледник титаническим языком сползал с горных склонов к океану, разламываясь в воде на плавучие ледяные скалы, кое-где курились столбы белого дыма…

— На Вадхейме множество горячих источников, — пояснил Хререк, видя мое недоумение. — Пар порождается подземным пламенем, бушующим под горами.

— Значит, Вадхейм — это погасший вулкан? — полувопросительно-полуутвердительно промолвил я.