—... Не без моих подсказок, — под сводами пещеры прокатился гулкий бас. — Таким я был сотворен!
На золотом ложе хозяйски развалился гигантский черный ящер, который одновременно и служил источником свечения. Дракон лежал на брюхе, обвившись длинным хвостом, оканчивавшимся чем-то наподобие ромбовидного копейного оконечья. Широкие крылья сложены на спине. Острая морда, зубастая пасть, на вытянутой голове — острые шипы. Могучие лапы украшены когтями длиной с человеческую руку. Очень впечатляет!
Конан прошелся вдоль призрачного туловища дракона (в длину оно было не меньше семидесяти шагов!), ткнул рукой в чешуйчатый бок ящера, но ладонь провалилась в пустоту – дух Нидхогга покинул тело много столетий назад и более не сумел воплотиться.
— Вот интересно, насколько быстро ты смог бы разнести по кирпичику такой крупный город, как Тарантия? — непринужденно поинтересовался Конан. — Седмица, полторы? С учетом отдыха?
— За кого ты меня принимаешь, король? — нешуточно возмутился Хранитель. — Седмица, сказал тоже... Сжечь поселение, подобное твоей столице, любой дракон Хаоса сумеет за время от рассвета до полудня, а, возможно и быстрее.
— Понятно, — уважительно отозвался Конан.
— Послушай, может мы договоримся? Поступай ко мне на службу. Обещаю чин гвардейского легата, выслуга, жалование и все такое...
— И большое жалование? — на драконьей морде отразилось некое подобие саркастической улыбки. — Тридцать золотых за одну луну? Тогда моего богатства хватит, чтобы служить легатом самому себе примерно десять раз по десять тысяч лет...
— Да шучу я! Не обращай внимания. Давай поступим так. Завтра утром я приду сюда и скажу, какое мы приняли решение. Насколько я понял, ты жаждешь свободы?
— Именно, — громыхнул дракон.
— И свободу ты можешь получить, только если человек заберет твои сокровища и будет их использовать? Тогда ты сможешь властвовать над этим человеком и направлять его действия?
— Сказано чересчур упрощенно, но в целом верно.
— Нидхогг, я никогда не допущу, чтобы кто-то, пусть даже древний дракон, властвовал надо мной.
— Я это понимаю. Найди другой выход, о, король.
— Не сомневайся, найду. И сделаю так, чтобы все были довольны.
— Это невозможно... Мы принадлежим к разным расам, мирам и временам. Кроме того, ничего подобного доселе никому не удавалось.
— Попробовать-то можно?
— Пробуй. Ты обещал завтра утром дать ответ... И помни — нарушившего слово ждет проклятие куда более страшное, чем то, что погубило Тразариха!
— Обижаешь! — Конан повернулся к нам и сказал: — Пойдем наружу. Здесь нам более делать нечего. Нидхогг, ты еще никуда не пропал?
— Слушаю тебя, Конан из Канахов.
— В свою очередь пообещай, что ночью не будет никаких представлений с раздачей золотых монет. Ты можешь нам помешать.
— Если тебе этого хочется — обещаю. Драконы тоже не нарушают слова.
— Вот и договорились.
Мы вылезли из пещеры в разгар полудня. Прохладное весеннее солнце только-только миновало зенит и начало опускаться к закату, небо светилось блеклой лазурью, продувавший Долину Дымов морской ветер уносил в сторону облака пара и вонючий сернистый газ. Мы сделали большую ошибку, не взяв с собой хворост — в долине не росли деревья, и посему разжечь костер было невозможно. Дружинники Гебериха и привычные к вулканам киммерийцы из «Дикой сотни» короля нашли выход довольно быстро: поставили котлы с похлебкой в раскинувшуюся неподалеку кипящую лужу и быстро приготовили обед для всего отряда. Пока мы беседовали с невоплощенным драконом, ярл Торольв успел обустроить лагерь — шатры стояли на плоских камнях, лошадей отогнали выше по долине, где росла скудная травка, были выставлены непременные караулы. Ждали нас с нетерпением. И не только Торольв, его племянница, Сигвальд да Темвик (оборотень выглядел совершенно больным — воображаю, как на владеющего врожденной звериной магией Темвика действует близкое присутствие дракона!) — на покрытом козьей шкурой валуне у королевского шатра восседала старая ведьма Алафрида!
Как она очутилась в Долине Дымов? Путь сюда сложен и для сильных здоровых мужчин, а уж для ста четырех летней женщины, да еще и слепой, преодолеть дорогу к логову Хранителя было просто невозможно!
— Поговорили? — ведьма, не здороваясь, поднялась навстречу. Почувствовала, что Конан сотоварищи вернулся. — Увидели, что хотели? Красиво... Я была в пещере много лет назад. Нет, не думайте, Нидхогг не предлагал мне золото — ему не интересно возлагать проклятие на нищую и отвергнутую людьми знахарку. Что теперь думаешь делать, Конан-конуг?
— Покушать и отдохнуть, — совершенно серьезно ответил король. — Но... Почтенная, я никак не ожидал тебя здесь увидеть...
— У меня есть свои маленькие тайны, конуг,— Алафрида скривила безгубый рот в невеселой улыбке. — Частенько слепец превосходит зрячего, а зрячий оказывается слепцом. Ты уже объявил себя хозяином сокровищ?
— Пока нет, — буркнул Конан. — Пускай и очень хотелось.
Король ненадолго замолчал, бесстрастно оглядел долину, поднял глаза к синему небу и неожиданно жестко выпалил:
— Месьоры, убить уже убитого дракона невозможно. Но, так или иначе, проклятие Нифлунгов не должно покинуть пределы Вадхейма! Время играет не в нашу пользу — Нидхогг будет ждать до следующего рассвета, а потом наверняка начнет действовать самостоятельно. Заметили, дух дракона искушал нас слишком... Слишком простенько. Мол, забирайте золото вместе с проклятием! И он знает, что мы не хотим быть носителями проклятия. У Нидхогга есть другой план! Никто не полагает, что я, Конан Аквилонский, могу быть лишь приманкой, на которую клюнет человек, которого дракон видит новым хозяином клада?
— Конан, ты с ума сошел! — воскликнул барон Юсдаль. — Ты государь великой страны! Помнишь наш разговор о механизме мироустройства? Ты владеешь самой главной частью механизма, который черный дракон собирается уничтожить!
— Не будь в механизме самой маленькой шестерни, работать он не будет, — упрямо сказал киммериец. — Интрига закручена куда серьезнее...
— Дозвольте обратиться, благородные господа! — к нам подбежал Визимар, дружинник вези.
— Дозор опять схватил того толстого аквилонца! Ехал прямо сюда! Хоть бы остерегся! Его как, повесить?
— Доран? — вытаращился король. – Откуда его нелегкая принесла? Я ж ему четко объяснил — на глаза не попадаться! Визимар, он что-нибудь сказал?
— Просит встречи с тобой, Конан-рикс.
— Веди к нам. Только вежливо! Вдруг действительно что-то важное... Он один?
— Вместе с телохранителем. Немой бородатый урод. Очень сильный. Они не сопротивлялись, великий рикс.
— Чем дальше, тем занятнее, — заинтересованно сказал Конан. — Доран, как я и надеялся, переругался с капитаном Алонсо и прибежал предлагать свои услуги? Не думаю... Простец не станет опускаться до таких пошлостей. Или он хочет сообщить нечто необычное? Визимар, не стой столбом! Веди!
Будете смеяться, но именно Доран подсказал нам путь к спасению. Впрочем, право рассказать о дальнейших событиях я предоставлю Хальку Юсдалю. У него это получится гораздо лучше.
о. Вадхейм
21 день Первой весенней луны 1293 г.
— Все продается и все покупается! – в голос орал Доран Простец. – Все что угодно, понимаете? Боги, короли, драконы, демоны, маги, города, государства! Ваше величество, при всем уважении к персоне монарха, я не могу не напомнить вам, что некий Конан Канах был и наемником, и пиратом и простым шадизарским жуликом, продававшим свое умение срезать кошельки или забираться в окна добропорядочных горожан! Это же известно любому человеку, способному сопоставить байки Шадизара о некоем Конане по прозвищу «Малыш» с легендами про Конана — капитана Зингарского флота корсаров и именем нынешнего короля Аквилонии!