Красная Собака чуть приоткрыл глаза. Удивление на лицах старейшин очень обрадовало шамана. Спустя минуту он продолжил:
— Сперва вахпекуты должны провести осеннюю охоту на бизонов. После длинного знойного лета придет суровая зима. Близзарды прогонят бизонов далеко на юг. Нужно как можно быстрее собрать большие запасы жира, мяса и меха… Я вижу огромное стадо бизонов, самки толсты, их кожа покрыта теплым мехом… Стадо пасется в двух днях пути от нашего поселка. Это духи, благосклонно относящиеся к нам, привели этих бизонов. Благодаря сунка вакан вахпекуты быстро соберут большие запасы жира, мяса и шкур, их нам хватит даже для того, чтобы смягчить гнев наших братьев джанктон дакотов. Потом вахпекуты устроят охоту на мустангов. Так говорит Великий Дух!
Шаман замолчал. Руки на чародейском бубне были неподвижны. Он медленно опустил голову на грудь, тяжело вздохнул. Потом открыл глаза.
Оробев, члены совета старейшин смотрели на шамана. Разговор с духами всегда производил на индейцев необыкновенное впечатление, а постоянная угроза голода не позволяла упустить возможность провести удачную осеннюю охоту. Гроза с Градом, который ожидал упреков за нападение на джанктон дакотов, облегченно вздохнул. Шаман не ругал его сыновей. Сказал даже, что все племя воздаст побратимам за понесенные потери. Белая Антилопа и Злая Рана тоже почувствовали себя прощенными, их лица прояснились.
Благодаря точному маневру шамана совет старейшин единогласно одобрил охоту на бизонов и тотчас же поручил «Сломанной Стреле» провести ее.
Черный Волк смотрел на Красную Собаку взглядом, полным признательности. Он один знал правду. Теперь Черный Волк обратился к совету старейшин с просьбой принять в солдатское товарищество Длинное Копье и Хитрого Змея. Он отметил их образцовое честное поведение, скромность, чувство долга, великодушие, мужество и смелость перед лицом опасности. Совет старейшин внимательно выслушал рекомендации: солдаты «Сломанной Стрелы» должны пользоваться доверием и уважением всего племени. Оба кандидата были единогласно утверждены.
Вскоре после собрания совета старейшин Длинное Копье и Хитрого Змея пригласили в дом собраний солдат «Сломанной Стрелы». Сердце сильно билось в груди Хитрого Змея, когда он спешил по радостному для него приглашению. Наконец-то должна была исполниться его мальчишеская мечта! Он остановился перед домом. Горящим взором окинул знамя «Сломанной Стрелы», воткнутое в землю у входа 33. В эту минуту подошел Длинное Копье. Они вместе переступили порог дома.
На шкурах у стены сидели солдаты «Сломанной Стрелы». Их было несколько десятков, это были высокие молодые мужчины. Места напротив входа занимали четыре офицера: Черный Волк, Рваное Лицо, Ловец Орлов и Голос Койота. Тела офицеров были покрашены в желтый цвет. Каждый из них носил знак отличия — длинный, широкий, крашеный пояс, который через разрез на одном конце набрасывали через голову на спину. Натянутый таким образом пояс свисал с плеч до земли, волочась по ней, как хвост. Офицеры с такими поясами командовали в сражениях, им нельзя было покидать поле битвы, даже если она складывалась неблагополучно. Несколько старших солдат носили на головах церемониальные плюмажи из орлиных перьев, свидетельствовавшие с помощью соответствующих знаков об их необыкновенных ратных делах. Другие, наоборот, имели одно или несколько перьев. У всех солдат были палки удара и свистульки из кости орла.
Черный Волк поднялся и дал знак, чтобы Хитрый Змей и Длинное Копье подошли к нему. Волосы, собранные над лбом в большую щетинистую гриву, и высокий плюмаж из тридцати орлиных перьев делали его еще выше, чем он был на самом деле. Некоторое время Черный Волк мерил вошедших изучающим взглядом, потом сказал:
— «Сломанным Стрелам» нужны солдаты, у которых есть сунка вакан. Долгое время мы внимательно следили за Хитрым Змеем и Длинным Копьем. И сочли их достойными быть членами нашего солдатского товарищества. Совет старейшин утвердил наше решение. Помните, что нарушение правил товарищества грозит изгнанием навсегда из племени вахпекутов. Хотите ли вы вступить в наше товарищество?
— Я хочу принадлежать к «Сломанным Стрелам» и всегда буду придерживаться их правил, — сказал Хитрый Змей.
— Хочу быть «Сломанной Стрелой», обещаю добросовестно выполнять возложенные на меня обязанности, — сказал Длинное Копье.
— По вашему желанию вы вступаете в товарищество «Сломанная Стрела». Все слышали, что вы обещали соблюдать наши законы и подчиняться командирам. Вручаю вам палки удара и солдатские свистульки! С этой минуты вы являетесь «Сломанными Стрелами». Теперь уложите волосы согласно нашим правилам и покрасьте тела нашими красками.
Хитрый Змей сел рядом с мешочками с красками и жиром. Лицо он покрыл красной краской, после чего на каждой щеке нарисовал по большому черному полумесяцу, а под глазами провел большие горизонтальные волнистые линии. Потом два солдата помогли ему натереть волосы жиром и постричь их спереди так, чтобы над лбом они образовывали встопорщенную гриву. Хитрый Змей прикрепил к волосам на затылке орлиные перья. На шею повесил ремешок со свистулькой из кости орла. Это был военный амулет «Сломанных Стрел».
Посреди дома, рядом с костром солдаты поставили деревянные миски, наполненные кипящей водой. Хитрый Змей, которому были известны суровые обычаи «Сломанных Стрел», понял, что настала пора испытаний. И не ошибся, поскольку солдаты подошли к мискам, над которыми поднимались клубы пара, и принялись погружать в них голые руки. Подшучивая друг над другом, они брызгались кипятком, утверждая, что вода холодная.
Ни один мускул не дрогнул на лице Хитрого Змея, когда по его телу потек кипяток. Он подошел к миске и медленно погрузил в нее руки до локтя. Спустя минуту молодой вахпекут вынул их и, улыбнувшись, сказал:
— Какая холодная вода! Нужно немного согреться.
Он сел к огню и бросил в него немного хвороста. Огонь взвился высокими языками. Хитрый Змей закрыл глаза и постепенно стал неподвижен. Вытянув перед собой руки, он погрузил их огонь.
Солдаты замолчали, удивленно наблюдая за каждым движением Хитрого Змея.
После полной напряжения минуты Хитрый Змей медленно убрал руки из огня. За ними следовали языки пламени…
— Внук шамана… Красная Собака передает ему свою великую чародейскую силу! — прошептал Черный Волк стоявшему рядом Рваному Лицу.
— Он наверняка будет большим шаманом, — шепотом ответил Рваное Лицо.
Тем временем Хитрый Змей стряхнул пламя с рук. Глубоко вздохнув, он открыл глаза, улыбнулся и сказал:
— Вода была так холодна, что даже огонь с трудом согрел мои руки.
Потом начал петь песню «Сломанных Стрел».
Я — «Сломанная Стрела»,
И готов умереть,
Если мне предстоит выполнить,
Что-то трудное,
И опасное 34.
Вскоре на главной площади поселка послышались глухие удары бубнов. Именно там солдаты «Сломанной Стрелы» должны были отметить воинским танцем прием в товарищество новых солдат.
Услышав эти звуки, вахпекуты выбежали из землянок. Многие, чтобы ничего не пропустить, поднялись на куполообразные крыши. Солдаты выступали в боевом строю, поскольку танец должен был символизировать схватку с воображаемым противником.
Первыми шли два разведчика. Они останавливались, прислушивались, делая вид, что ищут следы. За ними на некотором расстоянии выступали окрашенные в желтое офицеры во главе с Черным Волком. Далее танцевальным шагом шли гуськом солдаты. В таком строю они четыре раза обошли площадь. Вдруг разводчики остановились. Наклонившись к земле, они сделали вид, что обнаружили следы, после чего повернулись, чтобы сообщить об этом командиру.
Черный Волк сразу остановился. Конец свисавшего с шеи пояса он пригвоздил своим копьем к земле. Это означало, что Черный Волк будет командовать сражением с этого места и победит либо погибнет.
33
У индейцев Великих равнин были боевые знамена, которые они брали с собой в военные походы. Знамя состояло из длинного древка, обшитого в верхней части кожей или материей, к которой прикрепляли перья, разные эмблемы и предметы, считавшиеся святыми.
34
Это была песня солдатского товарищества «Кит-Фокс» (Лисий Лай), распространенная среди оглала дакотов, принадлежащих к западной группе, или тетон дакотам. На английском языке она звучала так:J am a fox\\J am supposed to die\\If there is anything difficult\\If there is anything dengerous\\That is mine to do.