Нам бы добраться… А там, на территории Бурых есть пещерка одна, куда Славку и гнал, то с одной стороны напирая, то с другой, дабы она не сбивалась с нужной тропинки.
Мелкая бойко по воде мчалась, по камням скакала, но ни разу с ногой больной не тормозила, хотя чуял что, что дело плохо. От долгих загонов и драки, колено у неё болело. А когда с гулким плюхом навернулась в реку, на ходу к ней подскочил:
— А ну быстрей, — рявкнул торопливо, за плечо прихватив и из воды вытягивая. — Зад подери, и бегом! — сам себя ненавидел, но её округлые ягодицы мне уже давно покоя не давали. Во снах их щупал и ласкал. Даже когда с другой был, представлял Славку.
Болезнь она моя…
Неизлечимая…
Проклятие…
Потому и иду… смерть искать.
Славушка взбрыкнула тотчас. Мне всегда нравилось, как она злилась, ежели я проходился по поводу её округлостей. Хоть и не так крутобока как многие другие девицы, но хороша, и Зверю нравилась и человеку.
И сейчас до кишок пробирало, нравилось, когда преображалась в дикую кошку и хоть волколаки и кошки совсем не дружны, наша дружба неоспорима была. Уж за столько лет притёрлись.
Воду сплюнула, косу за спину откинула.
— Пусти, Зверятина, — меня по моське ударила, чтобы отпустил, да на ноги подскочила. Проскрежетала что-то нечленораздельное, но нелестное и явно в мою сторону, и опять припустила.
До берега озера я уже её подгонял, как мог. Даже словарный запас иссяк. Силы человечки были на исходе, а нам ещё вплавь переправляться.
Но девка упрямая и выносливая, только заслышала вой недалёкий волколаков, тотчас нашла уж не второе, а десятое дыхание…
У озера я обернулся, заловив девку за шиворот. Дура ногами по берегу мчаться вздумала.
— Вплавь! — кинул на широченное озеро.
Славка глаза округлила как блюдца.
— Тут же брега не видать! — подвыла в ужасе. И мы тотчас метнули взгляды на чащу леса, откуда вой опять летел.
— Я рисовал план, ты согласилась…
— Да, но до сюда ни разу не бегала и понятия не имела, что мне грести-недогрести! — всхлипнула устало, но на моё красноречиво молчание, выдохнула расстроенно и в воду полезла.
— Одежду скинь, — велел, глядя на гордую спину. — Лишнее на тебе… на такое расстояние — ты камнем на дно пойдёшь.
Славушка одарила меняя затравленным взглядом, при этом старательно избегая смотреть вниз. Оно и понятно — я ведь обнажён, и к тому же сейчас ей предлагал заголиться.
Но Славка молодец, смекнула, что не до споров, а я дело говорил. Тем паче уж пробовали купание в одежде, и в рубашке, и знали, как удобней и проще.
Не глядя на меня, спешно принялась раздеваться, а когда за шнуровку взялась, я не выдержал на это мучение смотреть. Ступил ближе и просто рванул ткань, с удовольствием обнажая ту, кого желал ненормально и сейчас от одежды избавлял, как много и часто в мыслях своих развратных. И было это даже приятней и вкуснее по ощущениям, чем в сладких грёзах.
Я даже сглотнул от голодухи сухость во рту. Глядел на чудо рода человеческого и не понимал, за что с нами вот так судьба?
С ней не быть, а без неё не жить!
Потерял счёт минутам, смотря в огромные глаза Славки, что меня топили своей чистотой…
И она ударила. Хлестко и отрезвляюще. Всё поняла, и я понял, что ежели выберемся живыми из переделки, прилетит мне опосля…
Она задаст вопросы — не из тех, кто промолчит, а стало быть мне придётся признаваться. И ведая характер отражённой, мне ожидать крутых разборок. У мелкой шибко пытливый ум, бойкое копыто, а я это обострил с годами: позволял многое — теперь огребать буду.
— Мне тебя самому утопить, аль пошевелишься? — глухо рыкнул, хотя больше смахивало на хрип отчаянного.
Славушка сверкнула глазищами недовольно, да на глубину зашагала размашисто.
Мы далеко уплыли, когда за спиной нам вслед проклятия и угрозы Вагр подвыванием бросал.
Славка запаниковала шибче, пришлось рявкнуть:
— Не смей, паника — твой враг! Ежели трусишь, лучше сразу камнем на дно!
Мелкая от обиды всхрапнула и грести принялась мощнее и размеренней. Ох нравилась она мне. Мне всё в ней нравилось. Аж до селезёнки пробирало, как нравилось!
Собратья разделились, несколько в одну сторону по берегу помчалось, несколько в другую… и только Вагр за нами в воду зашёл.
Брат уже понял, что мы не свернём — просчитал, что свояки не рискнут на чужие земли ступить — вот и бросился по воде следом.
Он был не менее меня одержим. И ежели я был готов Славку отпустить, Вагр — нет!
Его раздирало первобытное желание подчинить девку своему Зверю, а меня унизить перед стаей и указать место… А это равносильно смерти! Для НАС!