— Лучше мне, — улыбка дурная губ не покидала.
Лекарка помолчала задумчиво, окидывая меня загадочным взглядом.
— Ну ежели лучше, — понимающе кивнула, — ступай обратно, постельное собери. Стирку никто не отменял. И ежели силы ещё останутся, мне бы подсобила с другими больными. А потом и завтракать можно.
Но прежде чем я обратно нырнула, краем глаза успела увидеть, что Рагнар за седмицу сделал. Целый поверх!
Матерь божья!!!
Глава 17
Славушка
Управилась с делами быстро — шибко не напрягалась, но сидеть боле не могла. Опосля лазарета шла к хоромине, где трапезничали невесты, а взглядом округу обшаривала, но волколака не встретила. А может и лучше оно. Как ему в глаза-то смотреть?
Поди он и видеть меня не желал из-за того, что ревела. Рагнар ненавидел бабские слёзы. О том твердил часто. И я старалась не проливать за зря, да вот ночью не вышло. Уж больно мне по-иному было: хорошо и странно. Такие чувства разные и острые, что не сдержала их. А Рагнар разозлился.
С теми мыслями ходила весь день, покуда совсем не расстроилась.
Зато за ужином услыхала сплетни девиц:
— Не будет их… — шептались между собой невесты.
— Луна полная, голод одолеет…
— Ага, ушли…
— Три дня тепереча без них.
— Да, и хозяин новый тоже…
— Ух, красив…
— Страшен!
— Другой, потому и глаз цепляется.
— Он в другое село уехал. У волколаков сезон загонов открывается с южной резервации. Он тамышних гонять будет.
Вот такие обрывки фраз выхватывала. Есть не могла, переживала сильно, но когда от Ганны толчок в спину получила: «Не зевай, ложкой работай быстрее», — вспомнила, что жевать надобно.
Ела, взглядом водила, сплетни ловила, и нет-нет да и на Вьюжку посматривала. Девчонка недалеко от меня сидела, в никуда смотрела и даже не реагировала, ежели Ганна её торопила. Притихшая, грустная. А она у нас веселушка первая, улыбчивая, подвижная. Огонёчек. Ягоза. Ей пятнадцать, как и мне, минуло. Да только мне уж скоро шестнадцать, а ей только-только…
— А чего это у нас с Вьюжкой? — шепнула я соседке.
— Так она по-своему отражённому скучает, — отмахнулась кисло Ладка.
— По кому? — изумилась я. Об отражённых знала. О них всяк слыхивал, да только не видели не разу. Для нас это сродни сказки было — «отражённая волколака» — одна из ветвей проклятия. Для самок — бесплодие, для мужиков — отражённые. Редкие самки, кто им самой судьбой предначертан, да только пути их жизненные боги так запутали, что редкие Звери воссоединялись со своими истинными.
— Говаривают, что она в одном из наших трёх волколаков отразилась, потому теперь вот такая… потерянная, — ровно отозвалась Ладка.
— Наших? — уточнила я, уже сердце не в силах усмирить.
Девица окинула меня снисходительным взглядом, а потом расщедрилась:
— Ах, да, ты ж у нас седмицу в лазарете лежала. В общем, — заговорщически зашептала, — опосля нападения Пришлых, Альфа для охраны села главного из своих поставил. Тепереча наш хозяин — Рагнар.
Вот теперь и дыхание сбилось, руки задрожали.
— Он новый порядок чинит, люду помогает и двоих свояков привёл, дабы они вместо Дувора нас обучали, ну и подсобляли по хозяйству, ежели сила и руки где надобны.
— Да-да, — закивала я сбивчиво, — видала, как лазарет отстроили.
— А то, — разулыбалась Ладка, — ещё пристройку сделают — нужник, дабы больным не приходилось далече бегать. А ещё помывочную, — чуть ли не захлебнулась восторгом девица. — На том особливо Рагнар настаивал, чтобы мы к реке не бегали лишний раз. И что самое-самое… клетку для отсидки придумал. Куда можно хорониться невестам, ежели нападение вновь будет. Кузнеца пригласил, указания дал и велел быстро делать стальные решётки. Что надобно для дела, обещал доставить быстро.
Вот так-так…
Что ж он решил заточить невест? Или и впрямь волновался за нашу сохранность?
— Так вот Вьюжка, — продолжала шептаться Ладка, — с одним из них глазами встретилась, да так и замерли оба… Уж не ведаю, что там у них отразилось, — хихикнула, ложку каши прожевав, — но с тех пор, как столкнуться, так и стоят друг напротив друга, точно зачарованные. Любовь, — мечтательно вздохнула девица.
А меня чуть ли не оглушило — отражённая.
Я более внимательно покосилась на Вьюжку. Грустная, подавленная, ни капли радости.
— А Рагнар? — брякнула я робко.
— Чего Рагнар? — недопоняла Ладка с набитым ртом.
— Не отразился ни в ком?
— Кто ж его ведает, — пожала плечами девица. — Он же ни на одну толком и не глядит. Холодный, мрачный. Зверь, вот как есть Зверь!