Сыновья и дочери росли. И если дочерей готовил для укрепления своей власти, то сыновья подле него шли в каждом бою. Не уступали отцу ни в жестокости, ни в ненависти. Никогда не перечили, всегда соглашались с любым походом.
Альфа не испытывал гордости за то, что сыновья были ему под стать. Он жил в своём мире беспощадного гнева и злости ко всему сущему. Но чтобы легче было расширяться, решил каждому доверить по стае волколаков, и теперь во все стороны двинуться, точно хворь смертоностная, опустошая земли.
Уж вёл свою стаю на захват новых Восточных территорий, как долетела новость от Асмуда и Ярэда — вызнали они, где храм «Проклятых» таился. На Южной стороне — между территориями, кои должен подчинить Асмуд и теми, кои необходимо пройти Ярэду. И путь пролегал близь воды суровой и кипучей, что о скалы билась, да порой на землю обрушивались, сея ужас и смерть. Там, на берегу, в скале их храм и был.
И ежели вначале Роден возжелал истребить всех жриц то, когда ему передали послание главной, кое гласило: «Оставишь бессмысленную войну — у твоего рода ещё будет шанс выжить, а нет — проклятие Зверя одолеет всех вас. Всех, до единого хвоста! Боги и без того много вам воли давали и прощали дерзостей с лихвой», — отдал приказ сыновьям, доставить её к нему! Сам не мог — Альфа не смел покинуть своих волколаков на войне лютой супротив людей, заручившихся помощью колдунов треклятых. Но и вызов дерзкой ведуньи простить не мог. Не родилось ещё то существо, кто бы безнаказанно ему угрожало.
Одного из братьев не решился отправить. Старший сын тоже занят войной, потому Асмуду и Ярэду наказал вместе к Ясновидце прийти. И ещё строго велел: «Без девы не возвращаться! И не трогать её!».
Знал повадки своих сыновей и неуёмную звериную похоть, что не одну девку погубило за это время. Вот и рассудил, что сыновьям полезно в походе дальнем силы потрепать, да и не столь опасное дело Ясновидцу к его ногам доставить, ежели вместе будут — плечом к плечу!
Братья шли, тропу кровавую прокладывая: сеяли хаос, несли смерть и горе. После их отряда оставались разорённые сёла, горы убитых. Ордой несокрушимой одолели горы и наконец вышли к морю свирепому.
Там и вытрясли из слабых человечишек, куда дальше держать путь. Дрожащая от ужаса молодая и пышная баба, слезами обливалась и всё-всё рассказала, что братья желали знать.
«Да, есть храм. Закрытый. Там жрицы служат богам древним и могущественным. Их страшатся, стороной держатся, но зла вроде никому не чинили. Средь жриц одна выделяется силой великой. Ясновидца, коих земля ещё не видывала. Предсказывала не часто, но все её предсказания сбывались!»
Оставив стаю в поселении подле скалы, где храм таился, Асмуд и Ярэд взяли с собой лишь самых приближённых, Грина и Салеха, и к провидице отправились. Ежели б больше волколаков позвали — они могли погром учинить и шуму столько, что от криков бы оглохли, да от крови бы сами не отмылись. Потому только с доверенными.
Храм «Проклятых»… во мраморе. Каменные стены, пол, потолок, света мало: мерцание факелов и свечей, бликами гуляющих по светлому камню — обитель «культа проклятых». Волколаки хищно принюхивались, уже чуяли жертв. Грин и Салех безжалостно убивали всех, кого встречали на пути, а Асмунд и Ярэд прямолинейно двигались к главной зале, не обращая внимания на крики, мольбы и льющуюся невинную кровь. Интуитивно шли, по-звериному чувствуя, где была Ясновидца. Знали, что жрица не бежала — она ждала… ИХ! Потому своякам наказали обойти весь храм и убить всех остальных, но в залу ритуальную не входить — им разговор предстоял с Ясновидцей. Лишние уши не нужны — сами справятся.
Грин и Салех без колебаний ринулись выполнять приказ, а братья медленно вошли в небольшую залу, уже предвкушая лёгкую добычу, но много бабских слёз, причитаний и просьб не убивать. Но уже внутри чуть замялись, когда Ясновидца нашлась у подножия какого-то божества, головой упирающегося в потолок пещеры. При этом дева не металась, не хваталась за утварь, словно могла этим отбиться, а безмятежно молилась — сидела на коленях перед божеством, склонив чело в пол, а руки разметав по обе стороны от головы.