– Смелее, – ободрил тот и с немалым трудом выдавил на лице подобие улыбки.
Должно получиться, – сказал он себе. Просто обязано. Но как тяжело, как страшно представить, что Балиан действительно проснется. Что-нибудь скажет… Что? Кристиан старался и не мог не думать об этом. Он чувствовал, что просто не переживет, если ничего не выйдет, и толща льда так и останется толщей льда, гробом, упрятавшим в себе его брата.
– Ну же, – снова поторопил Кристиан, но глаза его не отрывались от лица Балиана.
Мальчик закусил губу и, глубоко вздохнув, положил обе ладошки на лед. От них по всей площади льда тут же полыхнуло ярко-голубое свечение. Мальчику стало страшно, но, помня данные ему наставления, он не убрал рук, и искры, струящиеся пугающим потоком, продолжали вспыхивать и гаснуть. Лед под пальцами будто бы становился мягче… Он таял.
В это было сложно поверить, но прошло меньше минуты, и весь лед у пьедестала превратился в воду.
В голове у Кристиана не осталось ни одной мысли. Балиан лежал перед ним. Лежал, и вокруг него не было толстого слоя льда. Он был совсем такой же, как раньше, как в тот роковой день. Даже заметен след от пореза на сгибе локтя – то было в Дилане, во время войны с Галикарнасом, когда Балиан встретил на поле боя давнего врага и оставил его там же, а сам получил только такое, смешное ранение.
Но он был страшно бледен. Кристиан уже стал подозревать худшее; он наклонился и протянул к нему руку, но Балиан вдруг резко дернулся, закашлялся и попытался сесть.
– Балиан! – прошептал Кристиан, не веря своим глазам. – Балиан…
– Что?.. – Балиан, судя по всему, хотел спросить, что с ним случилось, но снова закашлялся – вода от растаявшего льда попала ему в горло.
Его голос. Он жив.
Кристиану потребовалось немало сил, чтобы приказать себе поторопиться и следовать согласно плану. Время стремительно убывало, и то, что Балиан был жив, совсем не значило, что все будет в порядке.
– Балиан, – проговорил Кристиан. Его голос сам собой стал много мягче, чем прежде – и как было приятно вновь обращаться по этому имени! – Нужно идти. Ты можешь встать?
– Нет, – Балиан, наконец, откашлялся и воззрился на него возмущенным взглядом. – Что вообще происходит? Что слу…
Балиан оборвал себя на полуслове. Он вспомнил сам.
Он, Кристиан и Юан успешно завершили войну с Галикарнасом, нашли Хранителя Ключа Градерона и заключили с ним договор – он возвращает им украденный золотой пергамент, исполняющий все, что на нем напишут, а они взамен открывают Врата Рассвета и с чистой совестью пропускают его в Этериол. В конце концов, им было велено только вернуть пергамент, а не вершить правосудие над ворами.
Розетта, к огромной радости Балиана, отправилась с ними. Они уже были на пути в Эндерглид, когда ей вдруг захотелось подойти к горам. Они с Балианом поднялись наверх… Розетта умоляла его взять золотой браслет, лежащий на пьедестале… Он кинул его ей, а потом…
– Балиан, – Кристиан накинул на него плащ – Балиан дрожал от холода. – Нужно уходить.
– Почему синий? – уставился на накидку Балиан. – Откуда… Эй, вы чего?! – заорал он вдруг. – Почему вы в градеронской одежде? Спятили?
– Послушай, – Кристиан снова завернул его в синий плащ, который Балиан с видом полного презрения сбросил на лед. – Я знаю, это очень трудно понять. Но за то время, что ты спал, многое изменилось. Прошло десять лет, Балиан.
Балиан оторопело уставился на него. Потом криво улыбнулся.
– Очень смешно, Кристиан.
– Я не шучу.
– Ну конечно! Если прошло десять лет, – Балиан указал на стоящего рядом с ним мальчика, – то почему Юан ни капли не изменился? Ну, если только совсем чуть-чуть, – поправился он, всмотревшись в ребенка.
– Это не Юан. Это мой сын. Демиан.
Мальчик сделал шаг вперед и, наклонив голову, бойко проговорил:
– Для меня большая честь познакомиться с тобой, Балиан.
Балиан смотрел на него, раскрыв рот. И вдруг снова лег на лед.
– Я лучше еще посплю, – сказал он.
Кристиан понимал, как дико прозвучало все это для Балиана, но он не мог дать брату времени на раздумья. Балиан и так слишком долго пролежал здесь.
– Балиан, я умоляю тебя, пойдем. Ты можешь идти? Я помогу тебе.
Балиан приподнялся на локте и сердито уставился на него. Но потом его взгляд невольно скользнул по человеческим силуэтам, замершим в ледяной стене, и он решил не спорить.
Однако встать при всем желании было не так-то просто. Ноги слушались Балиана с огромным трудом, правая рука совсем не двигалась и сильно болела, в нее словно впивались изнутри тысячи иголок. Вдобавок к этому дышать было тяжело, грудь сильно сдавливало.