<p>
***
Анна не знала, куда Хасин нес ее, крепко и бережно удерживая на своих руках. Она прижималась к нему, пряча лицо на груди и периодически продолжая всхлипывать и глотать слезы. Боль не ушла, не стало легче - она просто устала. И под мерный шаг демона буквально вырубилась на его руках, даже не заметив, как они покинули дворец.
Это позже она обдумает произошедшее. Позже будет задавать вопросы. Позже будет вспоминать прощальные слова и взгляд отца. А сейчас она просто безвольно готова была довериться тому, в ком никогда не сомневалась, кто ни разу не обидел ее и не задел.
Хасин поглядывал на девушку в своих руках, тяжело вздыхая. Она крепко спала, прижавшись щекой к его груди. Личико было заплаканным, и она продолжала вздрагивать даже во сне. Демон все еще был зол, все еще с трудом держал свой неутихающий гнев, ведь перед глазами были следы того, что выводило из себя: порванное платье на Анне, открывающее белье и ноги, истерзанная кожа на лице, шее и плечах, синяки на руках. Но ему было проще от того, что сейчас Анна была в безопасности, с ним, под его защитой и больше никто не посмеет обидеть его Амани.
Хасин не мог не корить себя за то, что не предусмотрел подобного развития событий. Не мог не чувствовать вины, потому что допустил этот ужас. Не мог не обвинять в невнимательности и халатности за то, что Анна оказалась настолько напугана и обижена. Он должен был быть рядом с ней! Должен был догадаться и позаботиться! Должен был не допустить этих ужасающих событий! Но не смог! Варился в своей ревности, намерено держался подальше от Анны, не желая видеть ее отстраненности и рассеянности. И вот что вышло.
И все же самого страшного не случилось. Самого ужасного и постыдного для Анны. Никто не осудил бы ее, никто не посмел бы сказать ни слова. Но сама Анна - она была бы раздавлена, унижена и обесчещена в собственных глазах. Она бы просто не вынесла насилия от того, кого полюбила всем сердцем. Не пережила бы подобного разочарования. И все же - случившееся уже было слишком многим для нее. Как она переживет это? Как справится с чувством вины и ощущением, что не нужна все-таки никому? Она поверила впервые в жизни и сразу такое мощное разочарование. Она впервые открыла свое сердце и душу, и сразу же пожалела об этом. Как это отразится на ней? Что она будет чувствовать и переживать? Неужели ее глаза потухнут окончательно? Хасин не желал допускать подобных мыслей, но именно они крутились в голове все время пути. Он боялся того, как Анна справится с ситуацией, и боялся, что не сможет ей помочь. Но он приложит все возможные усилия. Он заверит ее в своей любви и безграничной нежности. Он пообещает ей все, что она попросит. Он исполнит любой ее каприз, лишь бы она снова улыбалась. Он сделает все, чтобы Анна не замкнулась в себе и не позволила человеческой подлости и бесчувственности сломить ее.
***
Анна не знала, куда привез ее Хасин. Она проснулась в тот момент, когда он осторожно укладывал ее на кровать. Сумрак спальни развеивался лишь парой тусклых свеч, да и не волновало ее то, где она находится.
- Не уходи,- слабым, охрипшим голосом прошептала девушка, когда Хасин, положив ее на постель, отодвинулся. - Пожалуйста, не уходи!
Столько мольбы, столько отчаяния и боли было в этом сокрушенном шепоте, что отказать было невозможно.
- Я позову служанку, она поможет тебе раздеться, - мягко прошептал демон, успокаивающе касаясь ее личика ладонью, нежно глядя во встревоженные голубые глаза.
- Нет! Не уходи! - судорожно, словно снова сейчас заплачет, всхлипнула принцесса, приподнимаясь на локтях и не давая ему отодвинуться и разорвать прикосновение.
- Хорошо, - мягко уступил юноша, ласково улыбаясь. - Но...ты позволишь тебе помочь? - осторожно спросил он, потянувшись к шнуровке ее платья, уже порванной в нескольких местах.
Он боялся напугать ее своими прикосновениями. Боялся, что ощущение мужской руки вызовет ненужные ассоциации. Анна непонимающе посмотрела на него, и он понял, что проблем не будет - она не воспринимает его как угрозу. И выдохнул почти с облегчением, мягко снимая с нее изодранное грубыми руками платье. Его ладони бережно скользили по ее телу, прикосновения были невесомыми, и уже через несколько минут был отброшен в сторону тщательно подбираемый наряд, который не был оценен по достоинству и не послужил поводом для комплементов и восторженного взгляда.
- Не уходи! - снова взмолилась Анна, когда он отошел на шаг, не сводя с него взгляда, боясь даже моргнуть - вдруг он исчезнет за этот миг.
- Не уйду, - пообещал Хасин, мягко касаясь губами ее лба, одновременно укладывая на спину и накрывая одеялом.
Под ее пристальным встревоженным взглядом он сбросил с плеч мундир и лег рядом с девушкой поверх одеяла. Она тут же приникла к нему, обнимая его руками, снова пряча лицо на груди, давая ему прочувствовать дрожь своего тела - страх не отпускал ее ни на миг, страх остаться одной именно сейчас.
Демон бережно и сильно прижал ее к себе, повернувшись на бок. Сжавшись в комочек, принцесса уткнулась лицом в его шею, сложив ладошки на его груди, а после все-таки нервно сжала в кулачки ткань его белоснежной рубашка.
- Спи, моя Амани, - тихо прошептал Хасин, успокаивающе касаясь губами ее макушки, а после прижимаясь к ней щекой.
Постепенно Анна перестала вздрагивать, и юноша понял, что она крепко спит: ее ладошки больше не сжимали требовательно его рубашку, она не вздрагивала от его малейшего шевеления, боясь, что он все-таки уйдет. А вот Хасин так и не уснул. Его взгляд был рассеянным и хмурым, с лица не сходило мрачное выражение, и он весь был в напряжении. Перед глазами так и мелькали картинки прошлого вечера: Анна на руках у Стража - испуганная, заплаканная и дрожащая; ее вид, сказавший о случившемся куда яснее слов. И его ум был достаточно щедрым на воображение, чтобы показать ему не увиденное: Анну в руках уже мертвого ублюдка; ее сопротивление его сильным рукам; он словно наяву слышал треск рвущейся ткани платья и плач, и крики, мольбы девушки остановиться. Она была слишком нежна и невинна, чтобы было иначе. Она не знала даже поцелуя, чтобы желать по доброй воле чего-то больше, да даже просто знать об этом большем. Нет, для юной девушки не были тайной отношения мужчины и женщины, она не была глупой и наивной до такой степени. И все же знала слишком мало о людских пороках и желаниях, слишком неопытной была в плане физических потребностей. Все, что она знала о любви - красивые сказки, что Хасин читал ей перед сном, романтические истории и поэмы, которые она находила в библиотеке, да мечты о красивом и ярком чувстве взаимной любви.
Анна не понимала, насколько редко по-настоящему искреннее проявление любви, не видела разницы между этим чувством и примитивным вожделением или просто симпатией. Ей, неопытной, наивной и не в меру застенчивой и робкой было многое не известно и не понятно. Она не умела играть и флиртовать, не умела хитрить и заигрывать. Она не знала, как стрелять глазками и давать намеки. Все это было для нее незначимым и неважным, и именно поэтому она с такой легкостью обманулась. А еще потому, что подсознательно желала другой жизни. Желала не помнить о долге и своем предназначении. Желала обычной, как у всех, жизни. Желала простого счастья! Сколько раз она говорила об этом Хасину, сожалея, что все именно так. Она ни разу не упрекнула кого-либо и что-либо в том, что так сложилась ее судьба. Но не мечтать не могла о том, какой бы была ее жизнь, не окажись она предметом договора.