- А как же любовь? - тихо прошептала она.
- Я мало что знаю о любви, Амани, о той любви, о которой говоришь ты. Куда ближе мне именно страсть. Так проще, - ответил беловолосый демон.
- Нет. Не проще, - глухо прошептала Анна, в один миг окунувшись в ту страсть, что принесла ей так много боли.
Хасин понял ее, по тому, как она сжалась в комочек, обхватывая себя за плечи и отворачивая от него лицо.
- Анна, - мягко произнес Хасин, заставляя ее посмотреть на себя. - То, что случилось с тобой - не страсть. Это просто каприз Лили.
Девушка непонимающе смотрел на юношу, хмуря брови и не зная, о чем он говорит.
- Лорд Амайя выполнял прихоть твоей сестры - обесчестить и опозорить тебя. Лишь это толкало его на зверства, совершенные по отношению к тебе.
Хасин старался говорить тихо и вкрадчиво, внимательно следя за реакцией девушки. Но она должна была знать правду. А судя по ее лицу - она почти не удивилась. Лишь горько усмехнулась. Отвернулась от него и замерла, обдумывая то, что услышала, глядя на деревья чуть дальше. И заговорила лишь спустя пару минут.
- А как же его слова о том, что он так долго этого хотел?
Девушке с трудом удалось заставить себя спросить об этом, вспоминая то, что ей лихорадочно шептал Акир. Но она должна была понять.
- Нельзя путать страсть с наваждением. Его наваждением была Лили. Вы одно лицо, - тихо и честно ответил Хасин, понимая, как Анне больно сейчас станет.
- Значит, я нисколько не была ему нужна и он не питал ко мне хоть немного светлых чувств? - дрожащим голосом, прошептала девушка, сжимаясь все сильней, не замечая, как в кулачках сжимает ткать своего платья, как больно от этого рукам.
- Нет, - возможно, безжалостно, зато честно ответил демон.
Он обещал всегда быть с ней откровенным, и Анна оценила это. Посмотрела на него своими мокрыми глазами, принимая эту правду, а потом снова разрыдалась у него на груди, выплескивая из себя очередную боль и понимание.
Хасин нежно укачивал ее на руках, обнимая крепко-крепко, давая ей выплакаться. Девушка содрогалась от рыданий, плакала в голос, понимая всю глубину обмана. Она могла бы смириться с тем, что любимый человек отказался отвечать на ее чувства, могла бы понять его предательство, основанное лишь на равнодушии. Но на любви и желании к ее сестре - никогда. Совершенно разные вещи - просто разочароваться в человеке, и понять всю силу его безжалостности и подлости.
- За что они так со мной? - всхлипывая, шептала Анна. - Что плохого я им сделала? Неужели я не достойна подобной привязанности и подобных эмоций? Неужели нельзя любить просто меня - не как часть Лили?
Анне не нужны были ответы на эти вопросы. Не нужны были объяснения и оправдания. Она просто в очередной раз задавалась вопросом 'Почему?'. И знала ответ - она проклятое дитя.
- Дело не в тебе, - тихо произнес Хасин, опровергая ее собственное понимание. - Твои родители, братья, сестра - их вина в том, что ты так одинока и не любима. Гордость - вот причина твоей подобной жизни. Солидарность, сожаления и сочувствие - причина того, что тебя заведомо не любят, даже не желая узнать и познакомиться. Предвзятость и многое другое. Дело не в тебе абсолютно, моя Амани. Ты - настоящее сокровище, - нежно улыбнулся демон, вытирая ее личико и ласково глядя ей в глаза. - Умная, добрая и великодушная. Светлая, чистая и невинная. Ты - воплощение нежности и преданности, ранимости и честности. Таких как ты я не встречал никогда. И их потеря в том, что они не пожелали тебя узнать и принять. Они многое упустили, отказавшись дать тебе возможность очаровать их. Они многого лишились, не познав твоей дружбы и заботы.
Хасин говорил искренне и с нежной улыбкой на губах, сопровождая свои слова ноткой уверенности и успокоения, что Анна впитывала с его голосом. Слезы перестали катиться по ее щекам, она как завороженная смотрела и слушала Хасина. И пусть грусть не исчезла из ее глаз, там появилась вера в то, что каждое слово о ней - истина.
- Не ищи оправданий и объяснений их поступкам и отношению к тебе в себе, - произнес Хасин, касаясь губами ее лба, вкладывая в это прикосновение ту же уверенность, что и в слова - магия на благо его Амани.
- Я постараюсь, - тихо пообещала Анна, прикрывая глаза и окончательно успокаиваясь.
На несколько долгих минут они замерли в объятьях друг другу, пока руки принцессы не коснулся мокрый нос.
- Таш! - выдохнула с легкой улыбкой Анна, еще до того, как открыла глаза.
Зверь добродушно зарычал и облизал ее лицо под тихий смех хозяйки. После рухнул своей немалой тушей рядом, положив большую голову ей на колени, и глядя на нее с намеком на получение ласки. Девушка усмехнулась выражению его морды и положила ладошку ему между ушей. Животное блаженно прикрыло свои алые глаза и добродушно засопело: был бы котом - мурлыкал.
- Что там произошло? - через несколько минут спросила Анна.
- Все получили по заслугам, - хмуро и недовольно произнес Хасин, снова укладываясь на спину и прикрывая глаза.
- Лили?
- Лично я не сделал ничего - она сама вырыла себе яму. Я лишь открыл глаза всем на ее истинное лицо. Только сомневаюсь, что она усвоит урок.
- Мой отец...он... - неловко и пытаясь вспомнить, что именно видела и слышала, пробормотала принцесса.
- Раскаивается, да, - хмыкнул демон, посмотрев на нее. - Он жалеет о своем отношении к тебе. Любит, но борется со своими чувствами с самим собой.
- Я - его позор, слабость. И даже если он смягчится, я всегда буду служить ему напоминание, и его всегда будет сдерживать это. И я уже никогда не получу от него любви, которую имели все его дети.
- Она тебе нужна? - проницательно спросил Хасин.
- Не уверена - я научилась обходиться без нее, - со вздохом сожаления прошептала девушка, рассеянно поглаживая Таша по голове. - Ты не договорил о рысях, - быстро перевела тему Анна, не желая продолжать тяжелый разговор.
Ей и без того было тяжело узнать окончательную правду, и нужно время, чтобы переварить ее. Но не сейчас - слишком тяжело и больно.
- Немного времени проходит после похищения будущей жены, и уже как пара они возвращаются домой. Но на этом все только начинается. Приучить к себе девушку - самое простое. Приучить ее к своему телу, к своим желаниям и потребностям лишь начало. Куда больше времени уходит на то, чтобы уговорить ее на детей. Но матерями рыськи становятся исключительными - нежными, ласковыми, горло готовыми рвать за своих котят.
- Если девушки заранее знают, что нет смысла сопротивляться, почему делают это? - не понимала Анна.
- Вкус свободы всегда сладок, и каждый сражается за него до конца. Рыськи до сорванного горла готовы доказывать ошибочность выбора самца ради своей свободы.
- Такое бывает?
- Редко, но да. Это исключительные случаи - в девяноста девяти процентах рыси не ошибаются.