- Что вы здесь делаете, Ваше Высочество? – спокойно спросил Хасин, когда влажные горячие ладони заскользили по его спине.
- Догадайтесь, Ваша Светлость, - бесстыдно оказываясь перед его лицом совершенно обнаженной, хитро улыбнулась Ивия.
- Даже боюсь предположить, - хмыкнул юноша, принимая игру принцессы.
Довольно улыбаясь, молодая женщина потянулась к нему, не сводя взгляда с насмешливых глаз и красивого лица. Но Хасин не дал ей прикоснуться к своим губам, чего так страстно желала будущая королева Дарнаса, мягко, но сильно сжав руку на ее подбородке.
- Говорят, что ваши поцелуи сводят с ума, - томно протянула Ивия, облизывая свои губы и с жадностью глядя на его.
- Говорят, что вы очень разборчивы в своих связях. Могу считать себя польщенным? – поглаживая тонкими пальцами шейку принцессы, спросил в ответ демон.
- Определенно, - хмыкнула женщина, скользя пальчиками по его груди вниз, и ниже, и ниже.
- Не люблю долгих прелюдий, - неожиданно жестко усмехнулся Хасин, перехватывая шаловливые пальчики и резко разворачивая монаршую особу к себе спиной, заставляя опереться руками о стену и оказаться в непристойной и откровенной позе даже для раскрепощенной женщины, которой была Ивия.
Принцесса даже не успела возмутиться и оскорбиться подобным грубым поведением, к которому не привыкла – каждый ее любовник неизменно был с ней нежен и заботлив, не позволяя себе грубостей, которые приемлемы лишь для портовых шлюх. Рука демона закрыла ее рот, не давая сказать ни слова, а другой он сильно сжал ее тело, не давая сменить позы.
- Вы сами сюда пришли, Ваше Высочество, - зашептал Хасин на ухо Ивии, склонившись к ней и насмешливо ухмыляясь. – Вы пришли к демону. И любить я буду вас как демон – жестко, сильно и безжалостно. Не ждите нежности и ласки – не по адресу.
Женский стон был приглушен его рукой, воля порабощена его телом, а разум заволакивало неожиданно резким и новым наслаждением, которое граничило с болью.
Часть 20
В честь дня рождения Анны и Лили был устроен традиционный праздник, который совместили с приездом гостей короля Тамира из соседних государств, а так же с приемом послов империи Халлон, с которыми так же были установлены некоторые отношения в связи с выгодой для обоих государств. Никто бы еще несколько лет назад не подумал о том, что это возможно. Но король Тамир сделался более лояльным с возрастом. И пусть император Алиман все так же горел ненавистью и презрением ко всей расе людей и нисколько не нуждался в союзе и отношениях с ней, пошел на уступки Хасину, который доказал ему важность этих самых отношений.
- Делай, как пожелаешь – лишь махнул рукой недовольный Алиман, выслушав сына. – Ты слишком радеешь за них, - хмуро и даже с намеком на гнев, добавил мужчина.
- Твоя личная неприязнь не имеет ко мне никакого отношения.
- У меня есть причины!
- А у меня – нет! – не менее жестко высказался Хасин.
Алиман ничего не ответил, дав сыну полную свободу и полагаясь на его благоразумие и ум, как, впрочем, и всегда.
Для Тамира не казалось слабостью поменять свое решение и настрой в отношении Бастарда. У этого были причины и основания. Никто не говорил о внезапно возникшей дружбе – ненависть всегда будет в крови друг к другу у о обеих рас. Вопрос был в выгоде, и в куда большей степени эту выгоду получал Дарнас.
- Дело в Анне? – напрямую спросил Тамир, когда прочел договор, который предлагал ему беловолосый демон.
- Нет, - честно ответил Хасин. – Анна скоро покинет свой дом, и будь причина в ней – в договоре не было бы нужды. Но ваша дочь – будущая императрица моей империи.
- Очень размытое понятие – едва ли она взойдет на престол за то время, что отведено мне для жизни.
- Ваш королевство не умрет вместе с вами, Ваше Величество. Оно будет расти и развиваться с вашими потомками, вашим наследием. Анна, как наследница престола Халлона, многое сможет дать собственной стране и семье. Этот договор – залог на будущее.
- И в чем причина Вашего Великодушия? – не удержался от язвительности принц Адринн, слушавший диалог отца и Бастарда.
- Их много. Вам не назову ни одной. У меня свои интересы, свои планы и свои расчеты – вас не касающиеся, - спокойно ответил Хасин.