Глава 8
Выныривать из оков сна было очень тяжело. Ощущение, как будто на голову обрушили что-то очень тяжелое. Мне снился странный сон, как будто я была в столовой, одна из девушек Элиты напала на студентку, а мы с девочками встали на ее защиту. А ещё…там был зеленоглазый демон, рядом с которым стоял…отец.
Мой…папа. Человек, которого меня заставили забыть. Неожиданно руку кто-то нежно сжал. Я открыла в глаза, и меня снова накрыло обескураживающее чувство нереальности происходящего. Оказывается всё, что мне «показалось», было явью, а не сном. Я лежала в лекарском крыле на больничной койке. А рядом… как бы странно ни звучало, сидел он. Синие глаза, в которых плескалось столько боли и переживаний, заволокло пеленой слез.
— Тыковка… Я думал, что похоронил тебя, — еле слышный шепот отца рвал всё внутри.
Что происходило и происходит с нашими жизнями? Кто решил, что ими можно вот так играть? Или это Великая посылает мне испытания? Но тогда возникает закономерный вопрос: для чего? И почему именно я?
Язык не слушался. Я хотела произнести такое заветное «папа». Но не могла. Возможно, во мне все-таки говорила детская обида. Больше всего на свете мне хотелось услышать его рассказ о том, почему от счастливой семьи не осталось ничего? Или… Этой семьи и не было вовсе? Всё, на что меня хватило — это такое же еле слышное «здравствуйте» в ответ на слова отца.
Мужчина поморщился. И я могла его понять. Если то, что я помнила о нем, было правдой, то наверно ему было неприятно слышать, как я называю его на «Вы». Но пока что иначе не могла. Сейчас для меня он чужой человек.
Вдруг из-за спины отца появились Ньяна и Адэль. И вот, что было удивительным. Они приняли свой привычный облик. Наверно в моих глазах отразилось столько паники, что подруги тут же поспешили меня успокоить:
— Габи, все хорошо. Мы все тебе объясним. Сейчас нужно отлежаться. Тебя задело заклинанием, — голос Адэль звучал умиротворяюще спокойно.
— Сколько я пролежала без сознания? — из горла вырвался хрип.
— Три дня, — коротко ответила Ньяна. Девушка нервничала, и я это чувствовала. Она то косилась в сторону моего…отца, как странно даже думать про это, то в сторону двери. И мне тоже стало любопытно. Я попыталась было приподнять голову, но она казалось свинцовой. И, когда я снова легла на подушку, то обратила свой взор на девочек, взглядом пытаясь объяснить, что мне нужны ответы. Отец, как будто почувствовал, что нас нужно оставить. Он прижался губами к тыльной стороне моей руки и уже уверенно произнес:
— Я выйду за дверь. Габи, к сожалению, у вас троих будет не самый легкий разговор с Ректором. Вы три года обманывали Академию. Многим это не по нраву. Все, что смогу, я сделаю, чтобы вас защитить. Теперь вы не одни. Но… Нужно было рассказать правду. Хотя бы кому-то. Уверен, вас бы не оставили.
Меня волной накрыло возмущение. Цунами, которое я не могла контролировать. Да что ты говоришь? Правду? Какую? Что я потеряла практически весь свой род? Что мама с бабушкой просто исчезли? Что мою деревню вырезали, словно скот? Какую правду, отец? Может, нужно было сказать Ректору, что человек, который должен был быть моей защитой, не захотел обузу в лице меня и мамы? Какую правду, ты хотел бы, чтобы я рассказала? Я выжила совершенно самостоятельно. Пряталась в лесах, прятала девочек, пыталась раздобыть элементарной еды. И все, на кого я могла рассчитывать — были удача, я, Ньяна и Адэль. Никак не ты.
Сейчас я не сомневалась, что это был мой отец. Не знаю как, но он, кажется, услышал все, что я только что подумала. Боль, горечь, досада, да и злость была в его взгляде. Насчет последней я не хотела ничего знать. Было ли это чувство адресовано мне и моему упрямству. Или же злость была направлена на самого отца.
— Я всё тебе расскажу, дочь, — на что я, не скрывая, скривилась, — знаю, что подвел вас с мамой. Но сейчас я здесь. Мы обязательно все обсудим, — на этих словах он направился в сторону выхода.
— Мне кажется, он действительно о многом сожалеет, Габриэль, — не ожидала от Ньяны подобных слов. Я думала, что она первая будет уговаривать меня избегать родителя любой ценой.
— Нам ещё предстоит это узнать, Ньяна. Расскажите мне, что произошло после того, как я отключилась. Что с той девушкой? И как Шантар? Меня не было три дня! — скептик во мне не желал сидеть спокойно.
— Беспокоишься обо всех, кроме себя самой. Давай по порядку. Исключить Элиору из Академии не получилось. Ее отец слишком влиятельная персона. И только из уважения к нему Ректору пришлось оставить эту стерву здесь. Ей назначены исправительные работы. Но не это причина моего счастья. Элиоре запрещёно пользоваться магией практически год. Девочка будет осваивать жизнь, так сказать, наощупь, — голос Дэлы так и сочился ядом. — По поводу Шантара тоже можешь не переживать. Мы тайком приносили его к тебе после того, как он практически не разнес нашу комнату. Увидел тебя и успокоился. Ест твое животное за троих. На нас в столовой гномихи уже косятся, куда же мы столько еды набираем.