— Дурак ты, Молчанов, — шутливым тоном сказала мне Маша и пихнула под бок, — Чем будем четвертого кормить? Но трех я согласна.
Еще полтора года назад я бредил Венесуэлой. Так, что вложился туда основательно, тратя на себя самый минимум. Через третьих лиц потихонечку управлял делами, которые с некоторых пор стали просто шикарными. Но встретив такую потрясающую женщину, я не устоял. Весь ледяной панцирь, годами грубевший и обраставший как ледник на Памире, растопили жар ее волос, тепло улыбки и поразительной красоты зеленые глаза. Маша была на 5 месяце и тесть прогнозировал тройню. Жизнь на болотах у границы Ржавого Леса последнее время была спокойной. Остатки клана тихо перебрались туда, держа контакты с минимумом проверенных людей и пустив слух, что клан мертв. Хотя от клана то и осталось совсем немного — 14 человек. С гибелью Лебедева отрубились последние нити контактов со спецслужбами России, Казахстана и Азербайджана. Немногие вольняги, тесно сотрудничавшие с кланом, ушли на вольные хлеба и старая база пришла в запустение. Я изредка наведывался туда-там обжилось стадо псевдоплотей, а аномалии по-прежнему занимали привычные места. Хотя что-то в воздухе изменилось. Вот и сегодня двое разведчиков — Снегирь и Сизарь уходили в сторону Больших Болот, чтобы проверить обстановку.
Я встал и подошел к окну-небо меняло цвет. Организм предупреждал, что очередной Выброс ожидается через день.
— Дим, ты чего?
— Так, солнце…не спится. Я тут, рядышком, побуду.
— Ладно. Ооох… — Маша сладко зевнула и задышала ровно, заснув.
Я оделся и вышел на крыльцо. Предчувствие чего-то одолевало, чего-то очень нехорошего, произошедшего буквально только что.