– Я принимала ванну, – говорит Аида.
– Когда?
– На этой неделе.
– Врешь.
– Я ходила купаться. Это считается.
– Если там не было никакого мыла, то это не считается.
Удивительно видеть, как эта восьмидесятифунтовая девочка общается с Данте без малейшего страха. На самом деле видно, что она его обожает. Она рассказывает мне, как он водил ее в Six Flags, и она четыре раза прокатилась на Петляющем Демоне.
– Тебе не было страшно? – спрашиваю я ее.
– Я был больше напуган, – говорит Данте. – Не думаю, что эти маленькие машинки были спроектированы с учетом моих размеров.
– Меня вырвало, – весело говорит Аида. – Но не на что-то важное.
Я также встречаюсь с братьями Данте – Себастьяном и Неро. Себастьян лишь немного старше Аиды, но уже выше меня. Он похож на щенка со своими большими карими глазами и ногами, слишком большими для его тела. Он застенчив и в основном предоставляет своим братьям отвечать на любые вопросы, которые я ему задаю.
Неро – совершенно другое существо. Ему шестнадцать, и, честно говоря, он самый пугающий из всех. Он красив до такой степени, что взрослый мужчина был бы шокирован, не говоря уже о подростке. Но он свирепый, угрюмый, и относится ко мне с глубоким подозрением.
– Данте все время говорит о тебе, – говорю я ему.
– Реально? – грубо говорит он. – Потому что я не видел его целый месяц.
– Успокойся, – грубовато говорит ему Данте.
– Все в порядке, – говорю я. – Я монополизировала тебя.
– Вы живете в том особняке на Берлинг-стрит? – спрашивает Неро.
– Да.
– Модненько. Данте надевает смокинг, чтобы навестить тебя?
Его холодные серые глаза сузились, глядя на меня. Уверена, он знает, что Данте никогда меня там не навещал.
Тем временем я несколько раз бывала у него дома. Я люблю быть там. Их дом наполнен историей и воспоминаниями. Каждая потертость на деревянных изделиях принадлежит одному из братьев и сестер Галло, дяде или тете, которые жили здесь раньше. Это теплое и личное место, и по-своему такое же прекрасное, как особняк на Берлинг-стрит.
Данте провел меня на крышу, где с беседки свисали тяжелые и ароматные гроздья винограда. Он сорвал для меня немного, и я съела несколько согретых солнцем и сочащихся соком ягод.
Я даже познакомилась с Энцо Галло, отцом Данте. Не знаю, кого я ожидала увидеть – бандита, наверное. Но я еще никогда так не ошибалась. Энцо – культурный и вежливый мужчина. Я вижу, что раньше он был сильным, как Данте, пока возраст и печаль не сломили его. Данте рассказал мне, как умерла Джанна Галло. Я уверена, что для такого могущественного человека, как Энцо, неожиданная болезнь должна казаться жесточайшим поворотом судьбы – чем-то совершенно неподвластным ему.
Как и Неро, Энцо относится ко мне настороженно. Я сомневаюсь, что я та, кого он хочет видеть рядом со своим сыном, также как и Данте не соответствует ожиданиям моего отца. Мы из двух разных миров. Энцо, кажется, избегает внимания так же сильно, как этого жаждет мой отец.
Однажды вечером, после того, как я поужинала со всей семьей, Энцо уводит Данте в другую комнату, и они уходят почти на двадцать минут. Я слышу сердитый рокот голоса Данте, но не то, что он говорит своему отцу. Когда он появляется через несколько минут, то его лицо все красное.
– Поехали, – говорит он мне.
Когда мы отъезжаем от дома, я спрашиваю его:
– Что случилось?
– Ничего, – он качает головой.
Я кладу свою руку поверх его, чувствуя, как пульс бьется по вздувшимся венам на тыльной стороне ладони.
– Ты можешь рассказать мне, – говорю я.
Данте смотрит на меня горящими глазами.
– Никто никогда не отнимет тебя у меня, – говорит он.
Я вижу, что в нем бурлит гнев, который он держит запертым глубоко под поверхностью. Данте настолько силен, что я уверена, что он рано понял, что должен контролировать свой характер, иначе уничтожит все на своем пути. Но он все еще молод, даже если не выглядит таковым. Я не знаю, как долго будет длиться этот контроль.
– Никто не сможет, – шепчу я.
Он поворачивает свою руку и сжимает мою, наши пальцы переплетены.
– Хорошо, – говорит он.
Следующей ночью Данте пишет, чтобы спросить, могу ли я встретиться с ним.
Я говорю ему, что мама заставляет меня пойти на бал-маскарад. Какой-то сбор средств для чартерных школ Чикаго.
Он не отвечает, вероятно, раздраженный тем, что это третье событие на этой неделе, которое разлучает нас.
Когда началось лето, я уже была сыта по горло модными вечеринками. Теперь, когда у меня есть Данте, который может отвлечь меня, они кажутся настоящей пыткой. Каждую минуту этих событий я чувствую себя половинкой магнита, которую тянет и тянет туда, где, как мне кажется, может быть Данте. Желание пойти к нему непреодолимо.
Меня особенно раздражает звонок в дверь. Или, по крайней мере, меня раздражает, когда мама зовет меня вниз и я вижу Жюля, стоящего там. Он смотрит на лестницу, застенчиво улыбаясь и держа в руках букет желтых лилий.
– Я попросила Жюля забрать тебя, – говорит мама. – Поскольку у Уилсона сегодня выходной.
Я уверена, что она не случайно сегодня дала Уилсону выходной. Это прекрасная возможность подтолкнуть меня на свидание.
У меня нет никакой возможности отказаться. Не сейчас.
– Отлично, – бормочу я. – Я закончу собираться.
– Я буду ждать здесь, внизу! – окликает меня Жюль.
Он одет в бледно-серый костюм с серебряной маской, сдвинутой на затылок.
Как минимум две-три гала-вечеринки в год – это балы-маскарады. Богатые люди любят носить маски. Это традиция, которая восходит к карнавалу в Средние века. Причины очевидны – в строгом обществе маска обеспечивает свободу. Ваша личность, ваши действия, даже выражение вашего лица свободны от бесконечного изучения, которому мы обычно подвергаемся. Вам не нужно беспокоиться о том, что на следующее утро вы станете предметом сплетен или нелестной фотографии в социальных сетях. На этот раз вы можете делать все, что вам нравится.
Я никогда раньше не извлекала выгоду от ношения маски.
Но даже я чувствую облегчение, опуская гатто на лицо. Это традиционная итальянская маска с кошачьими ушами и глазами, окрашенная в золотой и черный цвета.
Моя пышная юбка развевается вокруг меня, когда я иду. Это скорее костюм, чем платье, черное с золотыми драгоценными камнями, разбросанными по нему, как звезды.
Жюль тяжело сглатывает, когда видит меня.
– Вау! – говорит он.
Я не могу удержаться, чтобы не поддразнить его.
– Ты все время видишь меня только в платьях, Жюль. Думаю, что тебя больше удивила бы пара спортивных штанов.