Проклятое сердце (ЛП)

— Тсс!

Я слышу тихий, почти беззвучный шипящий звук. Звук аэрозоля, выделяющегося при смешивании химических компонентов.

— БЕЖИМ! — кричу я Себу.

Мы мчимся к двери, в тот же момент достигая расколотой рамы. Я выталкиваю его вперед. Как только мои руки касаются его спины, сила, подобная удару грома, обрушивается на меня сзади. Меня выбрасывает из хижины. Словно бревно, застигнутое внезапным наводнением, я врезаюсь в Себа, и мы оба летим. Мы падаем на сухую траву, а хижина позади нас превращается в бушующий огненный шар.

— БЛЯДЬ! — Себ морщится, хватаясь за ногу. Он сильно упал на свое больное колено.

— Ты в порядке? — говорю я, переворачиваясь.

Он что-то стонет в ответ, но я не слышу этого, потому что у меня звенит в ушах. Я оглохну к сорока годам, если буду продолжать в том же духе.

— Что? — кричу я.

— Я сказал, ты в порядке? — кричит Себ в ответ, уставившись на меня широко раскрытыми глазами.

Я осматриваю себя. У меня из правого бицепса торчит обломок дерева размером с карандаш. Когда я двигаюсь, я чувствую все больше кусков дерева и металла, вонзившихся мне в спину.

— Черт возьми.

Я хватаю Себа и закидываю его руку себе на плечо, помогая поднять его.

— Я в порядке, — протестует он, но я вижу, что он ступает только на здоровую ногу.

— Давай выбираться отсюда. Я уверен, что эта старая карга уже звонит в полицию.

Мы с Себом ковыляем обратно к внедорожнику. Я искренне рад, что он пригнал его сюда, потому что в данный момент ни один из нас не смог бы пробежать обратный путь через весь двор. Кроме того, если бы он не вошел и не подобрал этого медведя, я бы не заметил камеру и не услышал, как сработала бомба. Первое, что я бы узнал, это то, что все вокруг взорвалось вокруг моих ушей.

Слишком часто я оказываюсь на волосок от смерти. Я чувствую, что моя удача на исходе.

Когда мы садимся в машину, Себ говорит:

— Тебе лучше поехать в больницу.

— Который сейчас час? — спрашиваю я.

— Пять сорок два.

Я прекрасно понимаю, что в последний раз, когда что-то взорвалось в непосредственной близости от меня, я опоздал на встречу с Симоной.

Этого больше не повторится. Даже если весь город сгорит в огне.

— Мы просто заедем в магазин, — говорю я Себу.

— Какой магазин? — говорит он.

Я морщусь.

— С плоскогубцами и спиртом.

35. Симона

Я жду Данте перед отелем. Я так нервничаю, что чувствую, что меня сейчас вырвет.

Я потратила больше часа на подготовку. Жалкая часть меня надеется, что если я буду выглядеть достаточно красиво, он, возможно, сможет меня простить. Я знаю, это смешно, но когда ты тратишь всю свою жизнь на то, чтобы торговать своей внешностью, к чему еще ты можешь прибегнуть в самый отчаянный момент?

Я бы сделала все, чтобы вернуться в прошлое и изменить принятые мной решения.

Но это невозможно. Все, что я могу сейчас сделать, это сказать Данте правду. Всю, без остатка, уродливую правду.

Я оставила Генри с моими родителями. Они играют в настольные игры.

Перед уходом я подготовила Генри ко сну, одела в чистую пижаму, почистила с ним зубы.

— Куда ты идешь? — спросил он, разглядывая мое платье, туфли на каблуках и серьги.

— Мне нужно отлучиться на пару часов, — говорю я ему.

— Ты собираешься увидеться с ним? — спросил он. — С моим отцом?

Я поколебалась, потом честно ответила:

— Да.

— Я хочу пойти с тобой, — сразу сказал Генри.

— Ты не можешь.

— Почему?

— Мне нужно... поговорить с ним по-взрослому. Только вдвоем. Но я думаю — я надеюсь — вы скоро сможете встретиться.

— Я уже встречался с ним, — сказал Генри, его голос приглушен зубной щеткой.

— Я имею в виду, встретиться с ним должным образом.

Генри сплевывает в раковину, выглядя сердитым.

— Я хочу пойти с тобой прямо сейчас.

— Ты не можешь, — повторяю я, на этот раз более твердо.

Я поцеловала его в щеку, приглаживая его волосы.

— Пожалуйста, веди себя хорошо с бабушкой и дедушкой.

— Я всегда веду себя хорошо, — сказал он.

Направляясь к лифтам, я услышала, как позади меня с щелчком открылась дверь гостиничного номера. Генри высунул голову в коридор. Я бросила на него взгляд, и он ретировался обратно в комнату, захлопнув за собой дверь.

Я надеялась, что он ничего не скажет моим родителям о Данте, но в данный момент это вряд ли имеет значение. Я знаю, что они хотят сохранить Генри в секрете от Галло. Но это уже не их решение.

Данте подъезжает к отелю. Он ведет винтажный кабриолет — вероятно, один из автомобилей Неро — и выглядит так, будто только что принял душ. На заднем сиденье лежит пара сложенных одеял, которые обычно расстилают на земле во время пикника или ночного визита на пляж. Он нарядился и строил планы для нас, как будто это свидание. Мое сердце сжимается в груди.

Он выпрыгивает, чтобы открыть мне дверцу машины. Я вижу, что он двигается скованно, как будто у него болит спина. Тем не менее, он открывает дверь, отступая в сторону, чтобы позволить мне сесть.

Когда он забирается обратно на водительское место, я замечаю, что его правое ухо ярко-красное, как и задняя часть шеи, как будто он получил сильный солнечный ожог, несмотря на то, что сейчас осень. Белая повязка покрывает его бицепс, лишь наполовину скрытый рукавом футболки.

— Что с тобой случилось? — кричу я.

— Нич...

Он собирался сказать «ничего», прежде чем остановил себя. Он не хочет мне лгать.

— Я узнал, кто стрелял в нас, — говорит он. — Его зовут Кристиан Дюпон.

— Кто это? — говорю я озадаченно. — Его нанял Кенвуд?

— Нет, — Данте качает головой. — На самом деле, он вовсе не стрелял в твоего отца. Ему нужен был Каллум. И, возможно, я тоже — я все еще выясняю эту часть.

— Что?

Для меня это не имеет никакого смысла.

— Это долгая история, — вздыхает Данте. — По сути, он винит Гриффинов и Галло в смерти своего двоюродного брата. И он не совсем неправ.

— Ты нашел его сегодня?

— Нет. Я нашел укрытие, где он жил. И его маленький дневник сталкера. Но потом все это место, э-э, вроде как взорвалось.

— ЧТО!?

Данте морщится. Я знаю, что это именно то, о чем он не хочет мне говорить. Но, в отличие от меня, он никогда не уклонялся от правды о том, кто он такой и чем занимается.

— Ты в порядке? — спрашиваю я его, пытаясь восстановить свое спокойствие.

— Да. Абсолютно.

Возможно, это неправда, но он пытается заставить меня чувствовать себя лучше. Мое сердце бьется со скоростью миллион миль в минуту. Не так я ожидала начать наш разговор.

— В любом случае, — говорит Данте, — я могу рассказать тебе обо всем за ужином.

— Вообще-то… — я тяжело сглатываю. — Может быть, мы могли бы просто… пойти прогуляться или что-то в этом роде.

Я не хочу быть рядом с другими людьми. Не хочу, чтобы кто-нибудь нас подслушал.