— Этого недостаточно, — сдерживая себя, сказал он.
— Вы, господин полковник, знаете лучше меня, что дипломатический багаж вообще не требует декларирования, — ответил на это атташе по культуре. — В связи со сложившейся на спутнике Блос обстановкой мы пошли вам навстречу. Сейчас вы требуете от меня того, что не в вашей компетенции. Своими незаконными требованиями вы нарушаете договоренности между нашими государствами.
Эвон Агностос-Эбл был абсолютно прав. Даже если эти три ящика доверху забиты наркотином, к Хендершоту это не имело никакого отношения. Прежде чем на что-то решиться, начальник ГБР посмотрел на охранников посольства. Они показались ему еще здоровее и больше, чем его собственные оэмэсбоновцы. Охрана посольства состояла из Имперских гвардейцев, а раньше в гвардии служили только синтетойды. Что же это должны быть за люди, заменившие синтетических солдат? У Хендершота сегодня и без того был тяжелый день, чтобы начинать новую космическую войну.
— Я ничего не требую, — отступил Хендершот. — Я только высказал предложение, которое не обязательно к исполнению и носит исключительно рекомендательный характер.
— Я так и понял, — ответил дипломат.
— Вы можете проходить, господа. — Хендершот спрятал декларацию в карман и махнул рукой майору Трамплеру, чтобы тот открыл дверь пропускного пункта. — Я вас лично провожу до звездолета, чтобы не было никаких недоразумений.
— Не стоит, господин полковник, — попытался отказаться Агностос, но Хендершот решительным шагом уже прошел в открывшиеся двери пропускного пункта.
Дипломату пришлось смириться с тем, что начальник ГБР спутника Блос лично проводит дипломатический багаж Империи к звездолету. Трое гвардейцев из охраны посольства покатили ящики в открытые двери. Остальные шли по бокам, бдительно оглядываясь по сторонам.
Увидев, что открылся еще один пропускной пункт, к его дверям заспешили находившиеся поблизости люди, но парни из ОМСБОНа, под предводительством майоров Дюпрэ и Трамплера, преградили им путь.
Дипломат догнал Хендершота и пошел рядом. Гвардейцы с багажом двигались следом. Процессия, пройдя через неработающий пункт досмотра, вышла в полукруглое помещение с большими прямоугольниками иллюминаторов, за стеклами которых открывалась бездна космоса. Вдоль стены с иллюминаторами шел закругляющийся по стене спутника тоннель с движущимся полом.
— Спасибо, что проводили, — попытался в этом месте отделаться от Хендершота дипломат.
— Я провожу вас до трапа, — не поддался Хендершот.
— Не стоит беспокойства. У начальника Главного бюро регистрации, наверное, и без нас полно работы в такой напряженный день.
— Никакого беспокойства. Какой у вас причал?
Атташе по культуре ничего не оставалось, как назвать номер:
— Пятьдесят четыре.
— Что-то вы далеко забрались, — заметил Хендершот, вставая на ленту транспортера. — Как мне известно, по крайней мере десять из ближайших пассажирских причалов свободны. Например: с восьмого по пятнадцатый. Двадцатый причал очень хорош — недавно отремонтирован. Или двадцать пятый — он взят в аренду частной компанией, которая оказывает дополнительный сервис.
Гвардейцы аккуратно скатили ящики на движущуюся ленту и молча встали по сторонам.
— Вот, господин Эвон Агностос-Эбл, посмотрите, — Хендершот указал через проплывающие мимо них иллюминаторы на один из причалов, толстой колонной уходивший от спутника Блос, — это восьмой причал — он свободен. Мы уже рядом с ним, а до пятьдесят четвертого ехать и ехать.
— К сожалению, не я выбирал место стоянки звездолета, — сказал дипломат. — Но в следующий раз обещаю, что обязательно обращусь к вам за советом.
— Это будет правильно. — Хендершот кивнул на ящики. — А то такую тяжесть приходится так далеко тащить. Кстати, зачем в них проделаны эти дырочки? — Хендершот, прищурившись, пододвинулся поближе к одному из ящиков. На гладкой пластиковой поверхности виднелось с десяток отверстий диаметром в сантиметр — полтора. Хендершоту захотелось просунуть в дырку палец, но путь к багажу преградил один из гвардейцев. Снедаемый любопытством таможенник вынужден был отступить.
— Это технологические отверстия, — с равнодушием пояснил атташе по культуре.
— И какова их функция?
— М… Ну… Для того чтобы из-за перепада давления между трюмом звездолета и местом разгрузки-погрузки не повредить целостность упаковки, — объяснил дипломат.
— Да, да, конечно, как я сам не догадался! — воскликнул Хендершот. — Помню, пришел груз кукурузных хлопьев, так в результате перепада давления все пакеты полопались, как мыльные пузыри. Все сто тонн пошли на корм свиньям. Хорошо, что вы мне объяснили, а то я, грешным делом, подумал, что посольство Империи занимается контрабандой животных с Плобоя. — Хендершот отвернулся и с равнодушием, написанным на его лице, вновь стал смотреть в проплывающие по ходу движения иллюминаторы спутника, но скрыть подозрительный прищур у начальника ГБР не получилось.
Транспортер миновал выход на причал номер сорок шесть, когда до слуха Вильяма Хендершота стал доноситься странный звук. Этот звук был знаком начальнику ГБР. Похожий на стук сломанного шарикоподшипника, периодически проворачивающегося на валу, он исходил со стороны одного из ящиков дипломатического багажа. Хендершот много раз где-то его слышал, но где именно, никак не мог вспомнить.
Хендершот повернулся к атташе по культуре.
— Вы ничего не слышите, господин Агностос-Эбл? После вопроса таможенника дипломат впервые дал слабину и показал, что нервничает. Глаза Агностоса забегали, он принялся нервно перебирать трость, которую держал в руках.
— Вы разве ничего не слышите? — поинтересовался Хендершот с хитрым выражением на лице. — Какой-то странный звук. — Хендершот наклонил голову и прислушался. — Мне кажется, что он идет от вашего ящика.
— Я ничего не слышу, — неубедительно ответил дипломат.
Хендершот хищно улыбнулся, — это была откровенная ложь. Агностос, как и его гвардейцы, отлично слышал звук, исходящий из ближайшего ящика и ставший за это время еще громче. Потирая руки, Хендершот подошел к источнику звуков, он узнал его. Сомнений быть не могло, это был храп человека, сидящего в ящике дипломатического багажа.
— Мне кажется, у вас непредвиденная ситуация, — злорадно поинтересовался Хендершот у Агностоса.
— Я надеюсь ее уладить, — взяв себя в руки, ответил дипломат.
— Попробуйте, — Хендершот одернул мундир и поправил манжеты рубашки, — но учтите, я мзды не беру.
Атташе по культуре сделал едва заметный жест своим гвардейцам, и сразу несколько крепких рук схватили начальника ГБР спутника Блос. Хендершот не успел ничего не только предпринять, но и сообразить, как был скован наручниками, а под ребра ему уткнулся холодный ствол бластера.
— Мы попробуем решить возникшую ситуацию без унизительных действий с денежными средствами, — сообщил атташе по культуре.
Только сейчас Вильям Хендершот осознал, какой опрометчивый поступок он совершил, отправившись в одиночку к звездолету, стоящему возле далекого пятьдесят четвертого причала. Место там безлюдное, и с человеком в лабиринтах станции спокойно может произойти несчастный случай. Например, незадачливый таможенник может каким-либо образом остаться в шлюзовой камере, когда звездолет станет отходить от причала. Такое уже случалось на спутнике Блос. Или его насмерть придавит сорвавшимся с креплений контейнером.
В обоих направлениях лента транспортера была пуста. Пассажиропоток по распоряжению помощника Леона
Смайлза сократили до минимума, и прийти на помощь полковнику таможни было некому.
У Хендершота ослабли ноги, но упасть ему не дали. Четверо гвардейцев, обступив полковника, держали его на руках.
— Господа, что вы собираетесь со мной делать? — слабым голосом пролепетал Хендершот.
Ему никто не ответил. Группа в молчаливом напряжении продолжала ехать дальше. В коридоре слышен был лишь равномерный гул транспортера и храп из ящика дипломатического багажа.
За иллюминатором показался пятьдесят четвертый причал.