– Какое там! – отмахнулся Улан, пожаловавшись: – Я и рот-то открыть боюсь – вдруг что-то не то ляпну. Представляешь, ни один комплимент на ум не приходит. Кстати, – оживился он, – А как будет по-испански «до завтра»?
Сангре удивленно посмотрел на Улана, но перевел.
– А «доброе утро»? – не отставал его друг.
– Да зачем оно тебе?! – не выдержав, взорвался после пятого по счету вопроса Петр.
– Ну-у, – замялся Улан, но Сангре успел догадаться сам.
– А ведь у тебя и впрямь мозги от любовной горячки закипели, – сокрушенно вздохнул он.
– Почему?
– Да потому что работай они нормально, ты бы ко мне с этим никогда не подошел. Балда, это ж ты у нее об этом должен спрашивать, чтоб таким макаром угрохать одним выстрелом сразу трех зайцев: во первых, под предлогом обучения испанскому быть с нею рядом, во-вторых через неделю благодаря своему полиглотству ты запросто сможешь трепаться с нею на ее родном языке, тем самым удивив ее одним из своих многочисленных талантов, а в-третьих, касаемо самого большого и вкусного для тебя зайца, – Сангре сделал паузу и предложил: – Ну-ка, попробуй догадаться сам.
Однако спустя минуту он понял, что дальнейшее ожидание бессмысленно – ответа все равно не будет – и, горестно вздохнув, пояснил:
– Кому помог, того и полюбил, горе ты мое прикаспийское. Усек? – он внимательно посмотрел на Улана и вынес диагноз. – Худо твое дело, парень. Неуверенность перед битвой – залог поражения. А ведь в реальности у тебя девяносто процентов шансов на победу. Точно, точно. Или не веришь? Тогда давай попробуем прикинуть вместе. Вот представь, что я – твой психоаналитик. Изложи, в чем ты видишь свои проблемы, а я разберусь – надуманные они или как. Поехали…
Но слушал он горестную исповедь Улана недолго, ибо с половиной сказанного о себе другом согласиться не желал, а оставшуюся половину попросту не понял – чересчур заумные слова. Наконец минут через пять он, окончательно вскипев, взорвался и заорал:
– Да плевать я хотел на твою нынешнюю эмоциональную нестабильность! И вообще, ты не интроверт, ты – шизанутый засранец с кучей комплексов! Жаль, я до сегодняшнего дня не подозревал, насколько огромна твоя сраная куча!
Улан, опешив, уставился на него и робко протянул:
– А можно мне поискать другого психоаналитика?
– Перебьешься, – решительно отверг его предложение Петр. – Будешь делать то, что я скажу, Ромео, иначе тебе и впрямь удачи не видать. А для начала напоминаю Пушкина: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы им». Усек? Это я к тому, что никаких комплиментов и не требуется: прикуси губу, утри сопли, сожми сердце в свой могучий бурятский кулак, и крепись. Знакомая она тебе, хорошая знакомая и ничего больше, хотя в перспективе ты бы хотел иметь ее в друзьях. Да знаю, все знаю, – замахал он на порывающегося возразить Улана руками, не давая вставить ни слова. – И как бы ты хотел ее иметь – знаю, и в качестве кого. Но об этом лучше на время забыть, и о своих нежных чуйствах тоже. Пойми, с любовью надо поступать как с маслом: хочешь подольше сохранить свежим, храни на холоде, а разогревай только перед самым употреблением.
– Собственное сердце не обманешь, – скорбно вздохнул Улан.
– Запросто, – не согласился Сангре. – И даже нужно обмануть, притом в первую очередь, не то оно же тебя и сдаст. Кстати, учитывая, что твои нынешние мозги ничего путного выдать не в состоянии, кидаю тебе от собственных щедрот мудрый дружеский совет: не относись к ней, как к музейной редкости.
– В смысле?
– В смысле не бойся трогать руками.
– Да пошел ты!
– Ну вот, я для него на всё, а он. Хотя… если как следует призадуматься, ты действительно прав, – пошел он на попятную. – Если женщину не тронули твои слова, не тронут и руки. Значит, вначале надо что?
– Что? – послушно повторил Улан.
Сангре вздохнул, сочувственно глядя на друга, однако комментировать в очередной раз его поведение не стал – что с убогого, в смысле с влюбленного, возьмешь. Вместо этого он терпеливо пояснил:
– Обаять, балда. Мамзель, как я заметил, весьма любознательна, посему предлагаю щедро открыть перед нею свои обширные горизонты и глубины, в кои и погрузить ее – пусть хлебает от души. Поверь, слушать она тебя станет с превеликой охотой, о чем бы ни зашла речь. Ну разве что в буддизм не шибко углубляйся, она ж католичка, и зачем тебе страстные дебаты? Да и космос не трожь, – внес он коррективы. – Зато познавательные рассказы из мира насекомых, животных, земноводных и растений, а особливо медицины, думаю, пойдут на ура.