– Не думала, что посчитаешь нужным прийти, Камелия, – вместо извинений или приветствия выдала мне любовница Александра Деверо.
Она нагло улыбнулась.
Раньше Александр сдерживал ее. Теперь некому.
Джеймс протянул мне салфетку. Я одарила Катарину мрачным взглядом. И почему я уверена, что это не последняя неприятность за вечер? Волна обиды тут же сменилась раздражением.
– Катись к дьяволу, – вспылила я.
Катарина нисколько не обиделась. Она не только не отошла, но и наоборот, вдруг захотела поближе рассмотреть браслет на моем запястье. Тонкие изящные пальчики Катарины приблизились к украшению. Пришлось перехватить ее руку.
Вспышка!
…зайдя сзади, левой рукой молниеносно обхватываю шею, а правой – голову. Раздается характерный хруст костей, и вырост второго шейного позвонка раздавливает кусок головного мозга, контролирующий дыхание.
Катарина падает на ковер перед камином.
– Отдохни, милая. Сегодня ты меня достаточно утомила, – холодным, властным и злым голосом говорю я.
Чувства вины совсем нет. Лишь апатия. Я перешагиваю через бездыханное тело с разметавшимися рыжими волосами и иду дальше…
Воспоминание возникло так ярко и реально, словно это произошло только что. Я отпустила ее холодную руку, отшатнулась, словно в тумане. Сделала несколько шагов, увеличивая дистанцию. Катарина смотрела на меня непонимающим взглядом.
Что это было? Мой разум играет со мной? Как я могла убить ее, если она стоит здесь? Как я вообще могла убить, да еще и таким способом?!
Не разбирая дороги, я попыталась выйти на улицу, но путь мне преградил высокий и все такой же лениво-холодный в своем безразличии Артур. Стальная хватка рук неумолимо сомкнулась на моих плечах. Теперь отступить стало невозможно.
– Камелия, что происходит? – властно потребовал Артур каких-то объяснений.
Что происходит? Я бы тоже хотела знать.
Вокруг куча незнакомых людей. Все пьют, весело и мило болтают. Тихая ненавязчивая музыка. Вечер встречи давно не видевшихся людей, а не поминки.
И это видение. Все так странно. Как будто я сплю и вижу дурной сон. Все кажется таким нереальным. Полными безумия глазами я уставилась на свои руки, пытаясь собрать хаотично кружащие в голове мысли. Отвечать Артуру я даже не собираюсь. В себе бы разобраться для начала.
Длинные гибкие пальцы сжали мои плечи до боли.
– Советую убрать руки, – услышала я за спиной спокойный голос Джеймса.
Артур хищно оскалился в улыбке, странной и угрожающей. Джеймс, как мне показалось, даже зарычал, врезаясь между нами, закрывая меня собой. Артур вынуждено отпустил меня.
Будто этого абсурда недостаточно – появился еще и официант.
– Не желаете ли шампанского?
Он натянуто улыбнулся и протянул поднос с одним-единственным бокалом.
То, что произошло после, я с трудом успела запомнить, не то что осознать.
Артур в мгновение преодолел расстояние до официанта и выхватил еще не успевший перекочевать в мою руку бокал. Сжал его так, что стекло жалобно хрустнуло и сломалось. Шампанское пропитало рукав пиджака и закапало на ботинки.
Артур злобно прошипел:
– Я не пойму, что за глупость заставила…
Остальных слов я разобрать не успела: Джеймс мертвой хваткой обнял меня за талию и потащил к выходу на закрытую террасу. После того как меня все-таки оставили стоять на месте, я нервно поправила сверху мокрое, снизу мятое платье.
– Да что с вами всеми такое? – спросила я громко.
Отвечать телохранитель не посчитал нужным.
«…Верь тому, что ты видишь. В этот раз будет легче. Не отпускай телохранителя до рассвета. Да и после не отпускай… – вместе с пульсом бились в висках слова из записки, – …что бы ни произошло дальше. Артур позаботится об остальном…»
Я закрыла глаза, пытаясь вдохнуть глубже.
– Открой окно, – попросила я Джеймса.
– Нет, – твердо ответил он.
«Верь тому, что ты видишь. В этот раз будет легче», – повторила я про себя слова.
Чему верить? Странному поведению Артура или Джеймса? Или тому, что я, кажется, знаю, как быстро сломать человеку шею? Но ведь Катарина жива. Тогда этому есть только одно объяснение.
У меня шизофрения? И что значит – будет легче в этот раз? Рецидивы, видимо, были уже, так, что ли, получается?!
– Мне что, нельзя алкоголь? – робко спросила я у телохранителя.