— А ты?! — заноза вцепилась в меня, очевидно, догадываясь о моих намерениях.
— Я задержу демона, — я старался говорить как можно более уверенно. — Твоя бабушка дала мне заговоренный меч. Он должен справиться, — я хотел сказать что-то еще, чтобы убедить Катрину последовать моему плану, но кот вдруг ощерился, а огромный когтистый коврик пискнул и попытался забиться в узкое пространство между двумя кормушками. Я обернулся, чтобы увидеть подтверждение тому, что и так уже знал — я не успел. Демон уже впихнул себя в тело одного из воинов хана и теперь стоял на пороге, жадно всматриваясь красными глазами в мою жену.
— Убирайся! — выкрикнул я ему, доставая меч. — Убирайся из нашего мира туда, откуда ты родом!
— Я бы с-с удовольствием, — прошипел он в ответ. — Мечтаю об этом, но пус-стым я туда не уйду! — и снова уставился на Катрину. Ну, уж нет!
— Ты уже выпил двух людей! Неужели, тебе мало?!
— Двух?! — тот снова издал громогласный хохот и, пошатываясь подобно кукле в руках ярмарочного скомороха, вышел во двор. — Я выпил гораздо больше, но все это были никчемные пус-стые души! Глупый ж-жрец, мечтавший занять место своего хозяина и с-сунувшийся ко мне, едва этого вздумавшего меня призвать идиота не с-стало. Кровные потомки идиота оказались еще ничтожнее, чем он с-сам! Безвкус-сные, низменные, порочные людишки. И в каждом ни капли магии, как и в этом ис-стукане! — он хлопнул себя, вернее занимаемое им тело по груди. — А мне нужна ее магия! Вкусная, сочная, еще даже не раскрытая. И ты, смертный, меня не остановишь! — с этими словами он соткал из ниоткуда, словно из воздуха, черные жгуты, и те полетели, извиваясь, в сторону Катрины.
Я кинулся наперерез и успел искромсать их на несколько аморфных сгустков, прежде чем хотя бы один из них коснулся моей жены. Демон, зашипев, снова принялся колдовать. Его плетения я видел не все, но помогала заноза, указывая, куда бить мечом, который, действительно оказался заговоренным. Демон зверел — видимо, ожидал легкой победы — шипел и создавал новые заклинания. Вскоре в дверном проеме показались тририхтцы, из тех, что пали от колдовства своего хана и теперь были призваны колдовством демона.
Послушные воли последнего, они строем направились ко мне, чтобы помешать защитить Катрину. Это были уже не люди, а покорные чужой власти куклы, бездумно встающие перед моим мечом. Бить безоружных я не мог, но и позволить оттеснить себя от жены тоже. К счастью, на помощь пришел отмерший, наконец, коврик, присоединившийся ко мне, чтобы раскидать кукол по двору. Тем не менее, демон, воспользовавшись моментом, уже кидал в Катрину какую-то сеть. А глупая заноза вместо того, чтобы оставаться на месте, где я мог ее защитить, попыталась убежать, одновременно что-то колдуя, но сеть, словно была уже на поводке, следовала за ней и вот-вот должна была достать.
Я добраться до них не успевал, поэтому от отчаяния бросился прямо на источник творимого черного колдовства.
— Ты ее не получишь! — с размаха я отрубил существу голову. Та покатилась ему под ноги, но сам он остался стоять на месте.
— На твоем мес-сте я бы не был с-столь уверен, — проговорила жуткая субстанция, вылезающая из туловища на место головы, и я рубанул мечом прямо по ней. Руку обожгло, потом она онемела, а я сам почему-то стал падать на землю.
— Ты ответишь за мою боль! — прошипела тьма, разрастаясь вокруг меня.
Слышался злобный смех, крики Катрины, меня жгло уже всего, а потом внезапно все стихло, даже боль прекратилась. С моих глаз будто спала пелена, и я увидел между собой и чернеющей тушей демона две огромные птичьи лапы с остро заточенными когтями.
— Феня?! — прохрипел я еле слышно.
— Вот мы и вс-стретились, Фениамир! — пророкотал демон. Что удивительно, в голосе его не чувствовалось ни страха, ни удивления, а, казалось, даже удовольствие и предвкушение. — И тыс-сячи лет не прош-шло, так ведь?! Долго ты от меня прятался, но с-стоило тронуть твоего щенка, как мигом примчался!
Я нащупал рукоятку меча и в два рывка откатился в сторону, затем замер, оценивая обстановку. Катрина с ковриком и котом жались к защитной стене замка, прямо над ними, склонив голову, находился Буря, а посреди двора, раскинув огненные крылья, стоял, широко расставив лапы, феникс, и взгляд его темных глаз упирался прямо на бултыхающегося перед ним демона, опять потерявшего свое временное человеческое вместилище и красующегося перед противником в виде аморфного сгустка тьмы.