Рибан побледнел.
— Что вы имеете в виду?
— Ты правда хочешь знать, что я имею в виду? Что ж, дело твое.
— Погодите… — Рибан в отчаянии замахал руками, но Доэлина уже было не остановить:
— Очевидно, что твои сновидения были настолько эротическими — полагаю, я подобрал самый мягкий эпитет, — что даже провидица, наверняка повидавшая на своем веку немало, ужаснулась и наказала тебе держаться подальше от девиц своего племени. Это запрет здорово подкосил тебя, так что через пару лет ты не выдержал и рискнул попытать счастья в стране, где законы не столь строги.
— Откуда вы…
Альдан не сдержал улыбки: прежде ему еще не доводилось видеть Рибана таким растерянным, как сейчас. Очевидно, что наставник Доэлин попал в точку. Наконец-то одной тайной (прежде Рибан на его и Синта вопросы постоянно придумывал все новые истории того, как и при каких обстоятельствах он оказался в Триамне) стало меньше.
— Я ведь тоже в некотором роде провидец. — Доэлин ухмыльнулся и под несдерживаемое хихиканье со стороны школяров подмигнул Рибану. — Вижу все ваши дела и грязные мыслишки насквозь. Но сейчас не об этом. — Доэлин звонко щелкнул пальцами. — Вернемся к проблеме сновидений. В некотором роде такие же представления, как и у жрецов Аккао, сохранились у жителей как Верхнего, так и Нижнего Даньяза. Так, согласно их философско-религиозным доктринам, так называемая Долина Сновидений находится на дальнем конце нашего мира, далеко на западе, где земля наконец соединяется с небесами, и предваряет собой вход… знаете куда?
По всей видимости, никто не знал. Даже Альдан.
— В Долины Смерти, — наконец ответил Доэлин на свой же вопрос. Затем задумчиво произнес: — Сон и смерть. — И еще раз: — Смерть и сон. В культурах многих народов, и не только южных, эти понятия идут бок о бок. Неудивительно, не правда ли?
Чуть пошатываясь, наставник вернулся к кафедре.
— Древние шаугримцы были первыми, кто пытался установить истинную природу сновидений с помощью… подручных средств. В своих печально известных монастырях они проводили массовые исследования, используя в качестве подопытных… как думаете, кого?
— Приговоренных к смертной казни, — вспомнив недавно прочитанный текст, отозвался Альдан.
— Именно. Нам есть чему поучиться у шаугримцев, не так ли? Это риторическая провокация, Альдан, можете не отвечать на нее. Итак, в своих подземельях шаугримцы много и по-всякому экспериментировали, и после долгих десятилетий сумели сделать несколько выводов. Например, что сны имеют физиологическую природу и напрямую связаны с нашим мозгом. А также много другого, такого, что вам, неучам, даже рассказывать бесполезно. Еще поговаривают, что Истинными Словами можно насылать на человека определенные сновидения, но это лишь слухи.
Доэлин сделал паузу, устремил взгляд к потолку и, как показалось Альдану, о чем-то задумался. Потом резко помотал головой и, постучав костяшками пальцев по кафедре, продолжил:
— В триамнийской культуре сновидениям также отведена немалая роль. В сорок восьмой главе «Летописей Рассвета», как вы, надеюсь, знаете, повествуется об Оденаре, богатом принце родом с далеких северо-западных королевств…
— Глава Трех Явлений, — подала голос школярка с первого ряда.
— …В первом сне, — продолжал Доэлин, — принцу явился один из Двадцати Четырех, Солнцеликий Ласх, и повелел оставить отца и братьев и отправиться в паломничество на дальний юг. За три года принц Оденар прошел половину мира, добрался до наших земель, затем прошел Ритуал, в котором Боги наградили его почти что божественной мудростью. Позже ему приснился Бог Гаосх и повелел объединить все княжества к югу от реки Набис в единое государство. Когда же принц сделал и это, то явился ему Бог Эйсх и явил божественную волю: назвать новое государство Триамной и встать во главе страны вместо умершего верховного жреца. Так, благодаря трем сновидениям и одному человеку, и возникло наше государство. Но значит ли эта история, что Боги во снах разговаривают с нами, наставляя и направляя? — Доэлин обвел пристальным взглядом школяров. — Так считают многие иерофанты. Один известный мыслитель склонялся к мнению, что Боги действительно могут связываться с нами через сновидения, но крайне и крайне редко, поскольку им наверняка есть чем еще заняться. Этот же мыслитель делил сны на обычные — те, что являются как бы воплощением наших глубинных мыслей, воспоминаний и желаний, и пророческие — когда ко снам прилагают руку высшие силы, то есть Боги и их помощники. Есть и другие критерии деления снов. Например, философы Верхнего Даньяза делят сны на Истинные — те, что приходят из Нефритовых Врат Долины Сновидений — и Лживые — те, что приходят из Костяных Врат. Лживые сны ведут человека к погибели, а вот Истинные при правильном истолковании могут помочь человеку. Конечно же, с толкованием сновидений все обстоит весьма непросто, и это логично. — Наставник обвел взглядом аудиторию. — Кто из вас умеет играть в арканы? — Лес рук взлетел в воздух под одобрительное хмыканье Доэлина. — Как я и думал, все. А кто из вас, великих игроков, может рассказать, когда и при каких обстоятельствах в Триамне появились арканы? Альдан?