Женщина принесла каждому по порции омлета со свежим апельсиновым соком и ушла наверх готовить ванную. Предварительно поздоровавшись с Максвеллом и Артемием.
Нирия уже не испытывала того дикого голода как раньше, однако все равно этот завтрак казался ей невероятно вкусным. Однако Максвелл так не считал.
— недосолено.
В ответ на это замечание Джек запулил в него банкой с солью, которую ловко поймал Артемий. Этот вообще ел очень странно, он каждый раз наклонялся чтобы просовывать под маску ложку с пищей, и чтобы его не увидели остальные.
— рассказый старый пердун, что в городе творится?
Джек не покидал своего места за стойкой.
— да чего рассказывать? Восстанавливаемся после войны, всю зиму из зала запах лекарств выветривал которые твои дружки, криворукие лекари тут наразливали, когда тут госпиталь для всякого сброда был организован, а сейчас первое лето после войны, торгаши все улицы заполонили, после голода и холода люди изголодались по нормальной жизни, здания восстанавливаются, стены замазываются, местный комендант, чтоб он сдох, указ издал, монумент павшим защитникам крепости возвести, вот буду я мимо этого монумента ходить, и сына своего мертвого вспоминать, а за ним и мужа Беллы, все умерли, пусть эти идиоты хоть десять монументов строят, все равно все подохнем.
— я тебе сочувствую.
— бабе своей посочувствуй, от нее несёт за километр.
Нирия никак не отреагировала на очередную колкость.
— да ладно тебе, ты же все равно ничего не чувствуешь.
— я этот запах глазами вижу.
Сверху спустилась женщина.
— ванная готова, я вас провожу.
Нирия как раз закончила завтрак, она встала из-за стола и, даже не посмотрев в сторону трактирщика, двинулась за Беллой.
— какая же невоспитанная у тебя обезьяна Максвелл, вижу убогие только с убогими и сходятся.
Арт всем своим видом показал, что смеётся от души. Максвелл ответил с сарказмом.
— ха-ха, вообще-то мы с ней не вместе, а ты извращенец, у нас с ней общее дело и ничего лишнего, так где ты говоришь можно продать краденное?
***
На втором этаже находился длинный коридор с комнатами по обеим сторонам.
— сейчас у нас совсем нет постояльцев, в городе есть гостиницы и попризентабельнее, да и крыша там цела, но лично мне нравится, когда в трактире мало людей, меньше криков и постоянного галдежа, и муж у меня тоже такой был.
Нирия шла рядом и молчала, она была одновременно зла на того старика и благодарна за то, что не стал ждать и сразу велел приготовить все что нужно. Вот они вошли в ванную комнату, посередине стояла бадья, полностью заполненная водой.
— тебе нужна помощь?
— нет.
— хорошо, скоро я принесу ещё воды, можешь не экономить.
Когда Белла почти вышла Нирия обернулась к ней.
— спасибо.
Та поклонилась и вышла. Некоторое время Нирия колебалась, но все же решилась. С холодной голой земли карцера, а после мокрого пола корабля, было очень приятно согреть мерзлые кости, она лежала в большой бадье, полной горячей воды, жутко захотелось спать. Тут дверь внезапно отворилась. Нирия вскочила схватила первое что попало под руку, это оказалась низенькая табуретка, как она могла быть такой беспечной и не проверить дверь? Белла вошла в комнату с двумя полными ведрами, критично осмотрела девушку и закрыла за собой дверь.
— можешь не ломать нам мебель? Сейчас ее нигде не достать, хоть самим колоти.
Нирия вернула табуретку на место.
— что тебе нужно?
— как это что? Ты себя видела вообще? Да на тебе ни одного чистого местечка не найти, я буду тебя оттирать, боги какая же ты худая.
— уж спасибо, но я сама справлюсь.
— и даже с волосами?
— буду их обрезать.
— и тогда станешь ещё больше похожа на мужика
— оскорблять других на ровном месте у вас семейное?
— ага, вот только дедушка после войны, другой войны, он еще молодым тогда был, иначе не разговаривает.
— я заметила.
Нирия медлила, она не хотела, чтобы кто-то ей сейчас докучал, но с волосами действительно были проблемы.
— ладно, помогай.
— вот и отлично, твои друзья сели за карты, так что времени у нас много.
***
Тем временем старый шулер обыгрывал своих постояльцев.
— да ты обманщик! Не могло у тебя оказаться этой шестерки, ну не могло, она уже в колоду ушла два хода назад! Арт, найди-ка в колоде эту карту.
Артемий принялся яростно пролистывать сброс.
— дурья твоя башка, вот шестерка на столе лежит, в колоде ее нет потому что она на столе, ты хоть иногда свои мозги целебные включай.
Тем временем Арт пролистал всю колоду. Искомой карты там, разумеется, не оказалось.
— что, не нашел? То-то, сопляки вы ещё в карты со мной рубиться, я выиграл.
И Джек выложил перед Максвеллом победную комбинацию.
— тройная оплата за проживание соплежуи.
— да подавись.
И он швырнул старику девять серебряных монет.
— за сутки.
Старик сгреб монеты и положил их в потайной карман.
— ну что, ещё партейку, пока у вас ещё штаны на месте?
— ну нет уж, хватит с нас.
В это время сверху послышались шаги, в нижний зал спустились женщины. Сначала Белла, а за ней Нирия, в крестьянском платье, ее волосы больше не походили на бесформенный ком грязи и были заплетены в пучок сзади. Джек не удержался от колкости.
— теперь ты чуть меньше похожа на обезьяну, поздравляю с новым уровнем развития.
Нирия ответила ему.
— ты тоже недалеко от них ушел.
Максвелл улыбнулся.
— да не слушай его, я так понимаю, ты впервые примерила платье, как ощущения?
За нее ответила Белла.
— в этом тряпье невозможно сражаться, и выглядит некрасиво, и зачем наши женщины носят эти тряпки?
Нирия зыркнула на Беллу, та ей с улыбкой подмигнула и скрылась на кухне. Максвелл поднялся из-за стола. На нем уже не было его темного дорожного балахона, на этот раз он был в обычной одежде простолюдина.
— нашим женщинам нравятся платья, а ещё они хотят, чтобы на них обращали внимание.
— лишнее внимание приводит к гордыне.
— а если женщина красива? Тогда от внимания ей никуда не деться.
— по красоте выбирают дураки.
Максвелл не знал, что ответить.
— у тебя на все своё мнение, выйдем через черный ход, за нами возможна слежка, Арт будет ждать нас тут, лишнее внимание ни к чему.
Они вышли с противоположной главному входу стороны здания и оказались на узкой безлюдной улице. Максвелл огляделся по сторонам и повел свою спутницу в сторону главной улицы.
— куда мы направляемся?
— тебе нужно раздобыть снаряжение, а мне обменять три оставшихся камня на валюту, все просто.
— у меня нет никаких денег на снаряжение.
— неужели, а я думал вы в рабстве каждый месяц жалование получаете.
Нирия резко остановилась, она даже отступила на шаг чтобы удар по этой наглой роже получился на все сто процентов. Максвелл почувствовал опасность, он активировал кольцо и укрепил тело.
— так, вижу, что я сморозил полную чушь, я извиняюсь за это, в детстве я чаще уделял время книгам чем людям вот и вырывается иногда всякое, давай успокоимся и ты не будешь ломать мне шею из-за пустых слов.
— ты идиот, думай с кем говоришь, я тебе не легкомысленная девочка.
— второй раз извиняться не буду, я заплачу за твоё оружие чтобы ты выполнила мое дело, вот и все.
Нирия расслабилась, а Максвелл перестал тратить магическую энергию.
— ты знаешь, что ты очень вспыльчива?
— знаю, идём дальше.
Максвелл молча развернулся и двинулся дальше, Нирия, шедшая за ним, немного успокоилась, на смену излишне сильной вспышки злобы пришел стыд.
— я благодарна тебе и твоему другу за спасение.
Максвелл повернул к ней голову и просто кивнул, конфликт был исчерпан.
Они вышли на главную улицу, где без труда смешались с толпой, Максвелл постоянно оглядывался, высматривал слежку. Мимо Нирии снова начали мелькать лица незнакомых людей. Она впервые была в таком большом городе, и вся эта энергия вокруг на нее давила. Вокруг постоянно кричали люди, экипажи вновь проносились по мостовой, патрули проходили мимо, к одному зданию все-таки были пристроены леса, где трудились рабочие, город зализывал свои раны, но наиболее явно из всего выделялись запахи, в отличии от Росакия, здесь не пахло пылью, запах моря смешивался с кующимся железом, свежей выпечкой, или цветами, разумеется, иногда встречались неприятные ароматы. После года заключения она думала, что уже отвыкла от ароматов нормального мира, но сейчас девушка вновь, хоть и на мгновение, могла ощутить искру настоящей жизни. Когда они свернули на прилежащую, более узкую улицу, она наконец почувствовала себя увереннее, пройдя пару домов, Максвелл вновь завернул за угол, и теперь уже они находились в темном переулке. Дома здесь стояли слишком близко и солнечного света было мало, посередине улицы, на пустых ящиках, сидели два бугая весьма недружелюбного вида. Максвелл направился прямо в их сторону, Нирия последовала за ним. Подойдя к парочке, он заговорил первым. Не церемонясь он выдал все в лоб.