— перестать оглядываться?! Мою семью убили у меня на глазах, отца застрелили в спину как труса, мать изнасиловали и зарезали, я слышала ее крики, мою деревню сожгли, тотем осквернили! А что сделали с моей сестрой ты знаешь?! Она два месяца в трюме корабля работорговцев где мы жрали крыс чтобы не сдохнуть жалась ко мне и не могла поверить, что это не сон, а сейчас она стала игрушкой для мужлана, который выкупил ее, либо в ваших омерзительных борделях, в любом случае она уже на том свете потому что наложила на себя руки, и ты говоришь мне что понимаешь меня?! Ты такая же мразь, как и все и не смей больше говорить будто знаешь каково мне сейчас.
Максвелл молчал и слушал, он знал, что он прав, он это пережил, и ему было жалко ее, но он не испытывал стыда за то, что перегнул палку. Нирия перестала кричать, она с вызовом смотрела на него, эта девушка была не из трусливых.
— ты права, а теперь успокойся и скажи мне, ты видела кто увидит твою сестру?
— нет, меня увели первой.
— значит ты не знаешь, что с ней, ее ведь мог выкупить кто угодно, даже Лоренц, по его рассказам он частенько бывает в том порту.
— хочешь сказать она жива и здорова?
— может быть и так, и в отличии от тебя, она не провела в боях на кровавом Колизее целый год.
Нирия задумалась, она уже давно похоронила всех, кого могла, а теперь этот человек говорит, что возможно ещё не всё потеряно, есть шанс на спасение. Два года назад она бы с ним согласилась, но люди меняются.
— не смей больше говорить об этом, я тебе помогу, а ты освобождаешь меня от ошейника, на этом все.
После этих слов она развернулась и двинулась к трактиру. Максвелл двинулся за ней, ему было понятно, что отношения между ними безнадежно испорчены, но также он знал, что всё ещё может ее переубедить, приняв решение изменить маршрут до столицы, он весело побрел рядом с ней, он сможет ей помочь и это его радовало, но за эту помощь ему придется заплатить высокую цену.
Они вошли в трактир, внутри кутили уже достаточно человек чтобы затеряться в толпе, три четверти зала было заполнено народом. На сцене пела Белла, а за ней на пианино играл Артемий, Нирия, если и была удивлена, то не подала виду.
— ты же говорил, что вы скрываетесь, и как это понимать?
Она показала на сцену.
— он так скрывается, уверяю тебя его методы хоть и необычны, но действенны, завтра выходим с восходом солнца, дел больше нет и до завтра ты свободна, знаешь где твоя комната?
Нирия кивнула.
— вот и отлично, я здесь немного задержусь, нужно решить пару вопросов.
Он вручил ей вазу, затем незаметно достал пистолет и кинул его к цветам.
— зачем ты его взяла?
— захотелось компенсации, до завтра.
И она ушла наверх. Максвелл посмотрел ей в след, затем двинулся к барной стойке, где суетился Джек.
— ну что, морда твоя крысиная? Что ты с этой обезьяной сделал? Она на тебя смотрит как император на бездомного.
— мы с ней немного поспорили, все образуется.
— подожди только пока ее психоз пройдет, заказывай давай, нефиг место занимать.
— у меня денег нет.
— тогда проваливай, халявы тут не дождешься.
Раздосадованный Максвелл поднялся из-за стойки.
— видишь тех дегенератов за столиком в углу?
Джек показал пальцем на четверых людей, троих мужчин и одну женщину, они это заметили и все повернули взгляд в сторону бармена. Тот сразу поменял свой жест из указательного в оскорбительный.
— вижу, это сообщество?
— оно самое.
— понял, налей хоть стакан, я же тебе втридорога заплатил.
— иди дела решай, а потом я тебе из миски собачьей, так и быть, подолью.
— я всегда тебя уважал Джек.
Максвелл двинулся в сторону темного столика в углу. Не спрашивая разрешения, он занял свободное место.
— свободной жизни всем, я летун, рассказывайте у кого что болит и в каком направлении ветер дует.
***
Нирия вошла в свою комнату, здесь не было окна, одна кровать и одна тумбочка, большего и не нужно. Она зажгла свечку, поставила вазу на тумбочку, достала пистолет и кинула его на кровать, затем достала меч. Когда вынимала клинок из ножен те приятно шуршали о полированную сталь, он вновь показался ей тяжеловатым, из-за того маленького инцидента она не успела как следует его осмотреть, отполированное лезвие отражало свет единственной свечи, она проверила баланс, он был идеален, осмотрела заточку, не было видно ни единого дефекта, это изделие сотворил настоящий мастер. Невольная улыбка появилась на ее лице, это был очень хороший клинок, и он был ее. Но разве он принадлежал ей? За него заплатил Максвелл, он и привел ее в тот магазин, и он помог справиться с той ведьмой, а что сделала она? Потеряла по дороге один кошель, чуть не убила того человека, а в добавок ещё и накричала, и ударила его. Чувство сильной неловкости нахлынуло на нее. Но убивать она его не хотела, просто не рассчитала удар, а за крик он сам виноват, начал бить по личному, и все же он просто хотел помочь, хоть и неумело… Она легла на кровать. Он ведь первый человек после пленения кто выказал ей сочувствие и помощь, он лечил ее на корабле и ни разу не обмолвился о плате, даже не скупился на снаряжение, а это были все его деньги. Она повернулась на бок. Нирия твердо решила, что должна если не извиниться, то как минимум начать относиться к нему менее колко. Ей хотелось спать, меч вернулся в ножны и спрятался под кроватью, затем она закинула туда же пистолет, и зачем она вообще его взяла, а этого после мирно заснула, почему-то даже не подумав о том что впервые за долгое время лежит на чистой, мягкой кровати..
Ее разбудил стук в дверь, она открыла, это была Белла.
— Максвелл попросил принести тебе ужин, он сказал, что сейчас тебе нужно восстановить жировой слой, и я с ним согласна, в ванной я словно скелет терла.
Нирия покраснела.
— тебя никто не заставлял это делать.
Белла рассмеялась.
— да ладно тебе, приятного аппетита.
Белла поставила поднос и направилась к двери. Нирия провожала ее взглядом.
— ты ведь говорила, что не любишь много людей.
— так и есть.
— но ты пела на сцене.
— ага, у Артемия просто потрясающее чувство ритма, в последний раз, когда мы с ним пели, мне так понравилось и я не удержалась чтобы повторить, муж меня тогда на руках носил после выступления.
— у тебя есть муж?
Белла осеклась, она сболтнула долгого и жалела об этом
— он умер на войне.
— мне жаль.
— и мне.
Женщины несколько мгновений молчали, Нирия нарушила это молчание.
— я тоже потеряла семью на войне.
***
Максвелл сидел за барной стойкой, Артемий в это время уже расхаживал по залу и надоедал постояльцам со своей скрипкой чтобы те дали ему денег. Он спросил у Джека.
— где он взял скрипку?
— я тебе что бог знаний? Спроси у него.
— но мы не привозили с собой скрипки, у него с собой только флейта и голубь.
Джек пригляделся к инструменту, и узнал его.
— етить твою за ногу, это моя скрипка, эй ты дебил, верни мою скрипку!
Максвелл начал смеяться, он уже принял все сообщения с углового столика, после чего, отказавшись от компании воров, сообщил своему другу что им нужны деньги, а теперь хотел спокойно провести время.
— что-то твоя внучка сверху задерживается.
— да и пусть, это же бабы, даю пятак на то что они до утра там будут секретиками делиться.
— как-то мне моя спутница не показалось приятной собеседницей.
— это потому что ты придурок.
— ну спасибо
— пожалуйста, моей Белле совсем не с кем поговорить после смерти мужика, пусть поноет твоей обезьяне, она, кажется, поумнее тебя будет.
Максвелл поднял стакан, Джек налил ещё порцию, но вместе со стаканом Максвелл увидел записку, который тот незаметно подложил под дно, он прикрыл лист рукой и прочитал.
" В городе инквизитор"
Холодный пот прошиб тело Максвелла.
— когда узнал?
— только что.
— завтра утром нас здесь уже не будет.
— валите отсюда сейчас.
— Нирии нужен отдых, нужна хоть одна спокойная ночь после плавания, она не жалуется, но я вижу, как она измотана, за ночь они ничего не успеют.