— Я так понимаю, с этой электрощитовой у вас есть связь?
— Ну конечно, у них там свой телефончик стоит. У нас вот сразу прямая связь с ними, с лифтером, с управляющей, с другими двумя нашими домами…
— Позвоните, пожалуйста, сейчас в помещение электрощитовой и узнайте, есть ли там кто, — попросила я.
— Хм… Вряд ли там сейчас кто-то будет, но давайте наберу, мне не сложно. — Женщина взяла стационарную трубку, нажала на две кнопки и стала ждать.
Она выдержала почти с полминуты, никто не ответил.
— Тишина, никого нет.
— Спасибо. Мария Петровна, а скажите, у вас есть старший по дому?
— Ну-у… вы знаете, у нас прям официально старшего по дому нет, в основном все вопросы решаем мы, консьержи. Если что, сразу бегут к нам. А вообще, у нас негласно старшая — это Зоя. Ну сменщица наша третья — Зоя Ивановна. Она живет в этом доме и заодно подрабатывает тут — очень удобно. Неплохо устроилась, я бы тоже так хотела. Так что, уважаемая, идите к ней, как и хотели, и пообщайтесь с ней.
— Благодарю, так и сделаю. — Я улыбнулась и снова направилась в сторону лифтов.
Я поднялась на седьмой этаж и позвонила в нужную мне дверь. Третья консьержка, а по совместительству и старшая по дому, оказалась женщиной под стать ее сменщице, с которой я только что разговаривала. Сбитая, низкого роста, мордатая, громкая и явная любительница поболтать и посплетничать. Надо отметить, что Евдокия Михайловна от своих коллег, простушек и балаболок, разительно отличалась, ее манера общения, подача себя и поведение выдавали в ней человека интеллигентного и культурного.
— Ну наконец-то вы добрались до меня! — воскликнула «старшая по дому» и без всяких препятствий пропустила меня в квартиру. — Со всеми, как я поняла, пообщались. А до меня все никак! Я ж тут в курсе почти всех дел, почти всех жильцов знаю.
— Вот и замечательно, — ободряюще ответила я. — Значит, вам будет что рассказать следствию.
— Надеюсь, я смогу вам помочь. Проходите на кухню. Чаю хотите?
— Если можно, стакан воды. Чай не нужно.
После того как я осушила полстакана воды, перешла сразу к делу.
— Не то чтобы я прям хорошо знала убитого, — ответила мне женщина, — но знала, что его зовут Николай, фамилию не знала, да и зачем мне. Дочку его знала, частенько она своего папаню навещала, целые пакеты продуктов приносила. Мне бы мои столько приносили. А то нарожали внучат и сбагривают мне, а продукты, бабушка, сама покупай…
— Зоя Ивановна, скажите, к убитому Лазареву Николаю приходил кто-нибудь еще в гости, кроме его дочери?
— Хм… В том-то и дело, что больше к нему посетителей я не видела.
— А из этого дома он с кем-то общался?
— Вряд ли. Он тут живет чуть больше года, и за это время я ни разу не видела его с кем-то. Да у нас в доме не так уж много пенсионеров, но и то некоторые из них общаются между собой, заходят друг к другу в гости, сидят во дворе в беседке. А этот пенсионер какой-то нелюдимый. Ни с кем не общался. Но… — женщина сделала важный вид и даже распрямила грудь, — со мной он общался. Всегда здоровался, когда проходил мимо. А на других консьержек даже взгляда не поднимал, пройдет мимо, как бука, даже не поздоровается.
Хозяйка квартиры замолчала и выжидательно посмотрела на меня. Я же на некоторое время призадумалась, о чем мне спросить эту разговорчивую женщину.
Я неожиданно вспомнила про сумку, в которой дочь убитого нашла странные вещи, похожие на колдовской подклад. Почему-то изначально у меня была версия, что кто-то побывал дома у хозяина сумки и подбросил ему туда кладбищенскую землю и записку с недобрым заговором. Но ведь подбросить такие вещи можно куда угодно, необязательно в сумку. А из этого следует, что наш убитый пенсионер куда-то уходил или уезжал с этой сумкой…
Я сделала еще два глотка воды и спросила:
— Вы не в курсе, Николай Лазарев никуда не уезжал или, может, отлучался на длительное время, например, на несколько дней? Меня интересуют дни… примерно в течение месяца до его убийства. Или, может, вы видели его с дорожной сумкой?
— Вы знаете, видела! — воскликнула женщина и зачем-то так стукнула рукой по столу, что я аж вздрогнула.
— Когда это было? — тут же спросила я.
— Дайте вспомнить… Да прям вот недавно было. Кажется, за неделю до его гибели. Точно! — и снова удар ладошкой по столу. — Да-да, как раз была моя смена. Дело было вечером, примерно… часов девять, может, чуть больше. Я как раз поливала цветы, поэтому сразу увидела, как он вошел. Уставший такой, словно с дороги. Да, видимо, так и было, потому что у него в руках была дорожная сумка.