— Вы были в десяти футах от бомбы в машине, — Харрис поправил очки в проволочной оправе на носу и посмотрел на горящую машину. — Вам повезло, что взрывная волна была почти вертикальной. Но если бы вы не упали на асфальт, погибли бы.
Я взял второй стаканчик.
— Хорошо, что больше никто не пострадал.
— Точно. Мы пока не уверены, это должны проверить криминалисты, но рабочая теория, что давление воздуха, когда вы закрыли дверцу, активировало бомбу. Вы должны были в тот момент находиться в машине, — он поднялся на ноги. — Я вернусь, когда договорюсь о перемещении обломков машины к криминалистам.
— Мне нужен будет доступ к вашему отчету и результатам анализа, — Линна сделала глоток. — Как только что-нибудь будет, пожалуйста.
— Это связано с делом?
— Наверное.
Он кивнул.
— Осторожнее, агент Шен. Обычно плуты не помещают бомбы в машины.
Он пошел к «Шпилям», оттуда эвакуировали всех, кроме главы гильдии и офицеров, а я сделал большой глоток… и обжег язык так, что не мог понять вкус. Капучино из лавы?
— Бомбы в машине обычно не используют плуты, — тихо сказала Линна, глядя на свой напиток. — Он прав. Кто же стал бы — или смог — так делать?
Я снял крышку со стаканчика и подул на горячую жидкость.
— Они могли последовать за нами сюда, — продолжила она. — Или нацелились на нас после нашего прибытия. Мы начали расследование только вчера, и о нем знали только Блит и Гарольд.
Я сделал второй глоток уже осторожнее. Это точно был капучино, но не из лавы.
— Гарольд не выглядит как тот, кто может взрывать машины. Но он и не похож на контрактора демона, — она прикусила ноготь, а потом повернулась ко мне. — Кит?
— Да?
— Скажи что-нибудь.
— У меня нет ответов, Линна, — я снова подул на напиток. — Я знаю только, что кто-то попытался разобраться с нами в стиле «Печати Зла», и теперь я не знаю, страшно мне, или я злюсь.
Или все сразу.
— Если бы ты не сбил меня, я была бы мертва, — она склонилась ближе. — Как ты узнал о бомбе?
Я выдохнул. Я смотрел на капучино, но ощущал на себе ее взгляд.
— Я не знал. Но когда мы пошли внутрь, мне показалось, что за нами следили. Когда мы вернулись, я заметил, что дверца не была закрыта плотно, и вокруг замка были царапины.
— И ты увел меня от машины, чтобы… что? Обыскать парковку?
— Да, — меня мутило. — Это было как чутье. Царапины могли всегда быть там, да и дверь могла закрыться не плотно, когда ты вышла. Но потом…
Потом я услышал звук, который направил мои уже напряженные нервы в режим защиты. Даже когда я падал с Линной на асфальт, я не думал, что мы были в беде. Часть меня уже готовила способ посмеяться над моей реакцией.
Я потер замерзшее лицо.
— Это нормально? Попытки убийства на второй день расследования?
— Нет. Я слышала о таком в ЛА с… делами папы, — она снова запнулась перед упоминанием отца. — Но он всегда разбирается с подпольными гильдиями, криминальными группами и картелями.
— А у нас поддельные документы и странные контракторы. Что за осиное гнездо мы разворошили? — я сделал глоток напитка и раздавил стаканчик об тротуар. — Что теперь?
— Теперь мы позволим агенту Харрису доставить нас в участок, посетим целителя и отчитаемся Блит.
— А потом?
Она посмотрела на горящую машину и помрачнела.
— Потом мы снова придем к Гарольду. Плюсом в том, что мы чуть не умерли, можно назвать повод арестовать его. А потом мы выясним, что именно происходит с его контрактом с демоном и Рокко Торном.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Оживленный обед прошел, и кафе Гарольда выглядело заброшенно. Хоть было всего-то полвторого дня, за столом сидел только один посетитель. Тот же сонный подросток был за стойкой, смотрел на экран телефона.
Мы с Линной прошли к стойке, и подросток поднял голову. Его глаза расширились, он узнал нас.
— Ты не ел капоколлу на этой неделе, да? — спросил я.
— Н-не ел. Я обычно ем солонину.
Я подавил улыбку от его тревоги.
— Где Гарольд?
— Сзади. Эй, овощи-то можно есть, да?
— Да, — я обошел стойку. — Но остерегайся кишечной палочки. Она нынче всюду.
Линна закатила глаза, мы прошли за двери, и она добавила шепотом:
— Из-за тебя у него появится комплекс.
На кухне, как раньше, был наш любимый растрепанный контрактор, но в этот раз он работал один. Может, другие повара ушли после обеда, и это нам подходило: так разговор можно было провести уединенно.