Вот Олегу и предстояло выяснить, достоин ли этот забытый уголок, находящийся у черта на куличках, в одному Богу известной заднице мира, внимания их газеты, или же ничего необычного здесь не было, а так, пущенная в народные массы чьим-то недалеким пьяным умом очередная байка.
Это была не бог весть какая, но работа, которой Олегу, не очень-то везучему в последнее время, не хотелось лишиться. Иногда его посещала мысль бросить все к чертовой матери и устроиться не по профессии (у Олега начало складываться впечатление, что его кто-то проклял, потому что в более пристойное издание устроиться не удавалось), но что-то пока держало его именно на этом месте. Олег пытался списать это на привычку и страх перед неизвестностью, которая не факт, что не окажется голодной и холодной, но было что-то еще, чего Олег не мог понять, как ни пытался анализировать свои ощущения. Но каждый раз, когда он собирался писать заявление об уходе - начинались мелкие неприятности. И смех, и грех. Но стоило задвинуть мысли об уходе на задворки подсознания - и все приходило в норму. Олег не ручался за авторство слов, только смутно помнил, что кто-то однажды сказал ему, что он находится именно там, где должен быть.
От очередного порыва ветра доски под ним как-то нехорошо затрещали. Олег вздрогнул, выныривая из своих невеселых мыслей. Он мог даже поклясться, что доски жалобно плакали, будто бы просили пощады от неминуемого разрушения. Олег машинально попятился к более гостеприимному берегу. «Пирс» - одно название только, смешно даже было называть столь гордым и громким словом эту древнюю конструкцию, которая держалась исключительно на честном слове. Олег ступил на твердую землю, ноги его утопали в траве, доходящей ему до пояса. Ну так, от греха подальше. Меньше всего ему сейчас хотелось пойти на корм местным рыбам, если они вообще водились в этой мутной, заболоченной воде, по недоразумению носившей звание «река». Может, когда-нибудь это и было нормальной рекой, но неумолимое время и отсутствие какого-никакого судоходства постепенно превращало ее в болото.
Олег продолжал отступать мелкими шажками. Под ногой хрустнула ветка, справа заколыхалась трава и что-то в ней зашуршало, а потом плюхнулось в воду. Какая-то живность здесь все-таки водилась. И, скорее всего, это была змея. Возможно, простой ужик, а может и что посерьезнее. Олега прошиб холодный пот. Не то, чтобы он боялся змей, но столкновение с какой-нибудь ядовитой гадостью в такой глухомани, где ни единой человеческой души - приятного мало. Точнее, верная смерть. А умирать не входило в планы Олега, тем более так скоро и мучительно. Дилемма: вернуться на шаткий «пирс», который, дай бог, не рухнет под тяжестью его веса, или остаться на берегу в ожидании нападения змеи.
Олег не мог похвастаться неуемной и буйной фантазией, но именно в этот момент она почему-то решила выползти из многолетней спячки и начала рисовать Олегу картины, одна краше другой: вот он стоит на этих дохлых досках, а из воды выныривает анаконда, весьма довольная тем, что в кои-то веки позавтракает как следует. Или вот как Олег проваливается в мутную воду и последнее, что он видит - голодную стаю пираний, набрасывающуюся на него.
Олег помотал головой, сбрасывая наваждение. Чуть не перекрестился, хотя никогда не был верующим. И нервно засмеялся. Ну откуда здесь взяться анакондам и пираньям? Не Амазонка же. Выровняв дыхание, Олег сделал несколько неверных шагов обратно к «пирсу», но споткнулся о злополучную ветку. Он мог поклясться, что еще несколько минут назад здесь не было никаких ям. В такой густой траве не разглядишь ничего, конечно, но он же только что проходил здесь, и земля была твердая, без намеков на ямы!