Мартинес молчал. Она придержала платье, не давая ему упасть слишком низко. Ещё одно прикосновение, и парень целует её в оголённое плечо, которое теперь пылает в месте соприкосновения плоти и губ. Но чистокровный не уходит. Дейн ощущает колебание воздуха, оказывается между рук Джокера и запястье неожиданно тяжелеет.
— Я хотел подарить его тебе раньше, на ярмарке, — немного виновато говорит Итан. — Но ты предпочла мне других парней, — проснулся вампир-собственник и тут же испарился. Стал бережным и внимательным, осторожным. — Так частичка брата всегда будет рядом с тобой.
Отступает, ожидая её реакции, но нет ответа. Она смотрит на подарок, пытаясь понять, что чувствует. Слова так и не находятся, и Мартинес решает уйти. Сейчас ей необходимо дать время побыть одной.
— Я подожду тебя внизу.
Аддерли слабо кивает, отдалённо слышит, как за вампиром закрывается дверь гримёрной, а сама не отрывает взгляда от необычного подарка. Как странно… Такая крохотная вещь, но такое огромное значение. Аккуратный браслет украшает запястье. Он прекрасен, не вычурный, не излишне яркий, не привлекает ненужное внимание, но основа в нём не главная. Вся суть в этом, с одну фалангу её пальца, камне, заключённом, словно в прутья, в белую сеть из металла. Кристалл души.
— Николас…
Она не улыбается, но для неё это лучший подарок, знать, что частичка него всегда будет рядом с ней.
***
Дейн любила свою работу в театре, несмотря на все те казусы, которые сопутствовали приятному времяпровождению, но сегодня уровень трудности просто зашкаливал и поэтому особенно желанным был отдых после неё. Час дня, но они с Итаном уже свободны и могут заняться, чем пожелают. Правда, всё свелось к тому, что, оказавшись на заднем дворе её дома, чистокровный завалился на гамак; она влезла на него следом, а что ещё нужно?
— И как вам в роли пассии Казановы, миледи? — не без шутки спросил вампир, ухмыляясь.
— Я думаю, что это слишком большая ответственность для меня… поддерживать вашу репутацию повесы, — смешливо фыркнула, устроившись у него под боком. Благо, гамак было достаточно широким. Мартинес смог развалиться, откинуться на спину и убрать руки под голову, а Аддерли лечь сбоку, на живот, устроив руки таким образом, чтобы верхняя часть туловища была немного приподнята и ей было удобно, фактически не нависая над ним, смотреть в лицо вампира.
— Ох… я огорчён, — наигранно грустно вздохнул Джокер. — Но вы ведь составите мне компанию этим вечером? — хитрый прищур и его пальцы касаются её подбородка.
— Быть может… — говорит тише, склоняясь к губам вампира, но так и не срывает поцелуя.
— Так и думала, что найду вас здесь.
— Мама… — здравствуй смущение и неловкость момента!
— Здравствуйте, миссис Аддерли, — улыбнулся парень, словно ничего не произошло.
— Здравствуй, Итан. Репетируете? — о, эта не скрытая матерью шутка и тонкий намёк.
— Разумеется, — подхватил чистокровный.
— Не переиграйте, — улыбнулась она и вернулась к тому, зачем тут оказалась. — Дейн, если решишь куда-то уйти, позвони мне. Я на работу. Могу сегодня задержаться. Ключи я взяла, так что ляг спать раньше. Это же касается и вас, молодой человек, — перевела многозначащий взгляд на вампира и получила обезоруживающую улыбку.
— Я прослежу.
Вот после этих слов девушке от всей души захотелось его треснуть, но пришлось перебороть желание, сделать самый невинный вид, широко улыбнуться и проводить Джену взглядом, пожелав ей удачного дня.
— Проследишь, да? — Дейн скептически посмотрела на парня.
— Разумеется, — с непринуждённым видом ответил он, кивнув. — Разве я могу ослушаться женщину, которой хочу понравиться?
— А ты хочешь понравиться моей маме? — недоверчиво переспросила девушка, скептически вздёрнув бровь.
— Конечно.
— Я даже не буду спрашивать зачем, — фыркнула, отводя взгляд.
— Нас, кажется, прервали, — напомнил Мартинес, желая продолжить начатое. Он властно устроил руки на талии девушки и настоятельно потянул её к себе, но отвлёкся, почувствовав, как девушка неожиданно вздрогнула в его руках. Парень ощутил, как холодная капля коснулась его лба, и запрокинул голову. Накрапывающий дождь в его планы не входил, как и то, что он стремительно перерос в ливень.