Тяжело вздыхала, когда Михай с ненавистным взглядом застегивал оковы на моих тонких запястьях. Последние события не добавили красоты и изящества телу, а принесли больную худобу и бледность коже.
Мужчина еле сдерживался от желания ударить беглянку. Он даже зубами поскрипывал. Я не удержалась и спросила, что так злит пособника ведьмы?
— Молчи! — Звучным голосом произнес Лис, а я вздрогнула. Интонация и тембр показались такими родными и знакомыми. Словно теплая вода в Черемоновом болоте у дома Агафьи.
— Как ты посмела сбежать?! — Выплескивал негативные эмоции словами мужчина. Теперь тональность изменилась. Голос окрасился в ярко-красную палитру гнева.
Показалось. Я помнила, что Ростислав мертв, но желание отыскать его заставляло видеть облик колдуна в каждом встречном мужчине.
— Меня похитил твой напарник оборотень! — Попыталась оправдаться, но коллеги Лиса подняли на смех. Они наперебой говорили о том, что оборотень отправился по ту сторону гор, а я здесь, рядом.
— Связалась, значит, с кем-то из наемников, чтобы меня обмануть, — сделал вывод Михай, отворачиваясь.
А я задохнулась от возмущения, но оправдываться не имело смысла. Не послушает маг, да и какой мне прок от его настроения, если в клетку сажает?!
Влади в попытке защитить честь старшей сестры взъерепенилась, запела соловьем. Да так складно, что я заслушалась.
Ох, ругала она Лиса за бессовестные обвинения да пустые наговоры, утверждая, что времени на сговор с наемником у меня не было. И к словам стали прислушиваться, как только первый напарник Михая произнес:
— А ведь верно мальчишка говорит!
Лис взорвался, вспыхнул словно свеча. И волосы будто светиться стали. Небо затянуло черными тучами. Ветер от ног мужчины поднялся и метнулся вместе с вырванным дерном в лицо говорящему. А вокруг Михая словно воронка образовалась, закрутилась смерчем, завертелась. Вскинул мужчина руки, отпуская колдовство, а оно по лесу пошло, сваливая деревья да пугая лесное зверье. Лиходеи вздрогнули от силы опасной и от слов полных негодования и притихли.
— Красота Катерины мой разум затуманила, — рявкнул маг. — Что уж говорить о не сведущем в магии мужике! Таких много в таверне имелось…
На том и разговоры прекратились, да небо прояснилось. Дальше повозки двигались в полном молчании, которое разбавляли шум леса да стук колес.
Я украдкой посматривала на Лиса, который горел злобой. Огонь тот душу разъедает да шрамы оставляет. А силой маг обладает черной недоброй. Раньше не видела, хорошо скрывал, а теперь весь показался, каков есть с гнилым колдовским нутром. Одно понять не могла, почему знаков отличия не носит? А пылает ярко-рыжей головой.
Словно прочитав мои мысли, Михай повернул голову в мою сторону и спросил:
— Спрашивай, что интересно, а то дырку в теле прожжешь!
Я хмыкнула с досадой, что заметил он. Но отказываться утолить любопытство не стала:
— Отчего волос не черен от колдовских сил?
Маг рассмеялся! И не ответил. Но настроение его улучшилось. Стегнул хворостиной коня и умчался вперед дорогу разведать, а к клетке подъехал жилистый мужичок лет пятидесяти с усами, редкой седой бородой и щербатыми зубами. Широко улыбаясь, он поведал о том, что брат Верховной ведьмы обладает природным даром черной магии и способен на разное темное колдовство.
— Вон, оно как! И такое бывает! — Подивилась сказанному, качая головой.
Старик хотел добавить еще что-то, но рот ему заткнул напарник, обещанием рассказать Лису о болтливости мужчины. Усатый прикусил язык и отъехал, но посматривал по-отечески на обоз, который тащил клетку со мной.
— Звать тебя как? — Спросила мужчину, в надежде расположить того к себе. Мало ли какая помощь понадобиться в будущем.
— Прохорович, красавица! — Ответил с очередной улыбкой мужик, не слушая рычание другого наемника.
— Ты похожа на дочь мою Настасью! Такие же золотые блестящие на солнце волосы и голубые глаза, круглое румяное лицо и длинные коричневые ресницы. — Вздохнул старик печально. — Восемнадцать весен было, когда ее забрала болезнь осенняя.
Посочувствовала мужчине и поняла, что любую просьбу мою выполнит, коли искренне попрошу. Но не позволила совесть толкнуть наемника на преступление против своих собратьев по ремеслу. Промолчала. На душе горечь и боль чужая снова поселились.
Михай вернулся с плохими вестями. Дорогу деревьями перегородило, которые после ночной бури повалило. А он силы истратил на глупость и злость, оттого привал до завтрашнего утра приказал делать. Наемники спешились, и лагерь стали разбивать, словно позабыв о двух пленниках.