Глаза руками закрыла. Хорошо, что темно, а то бы осветила горящими от смущения щеками округу. Лис пуще прежнего смехом залился. Захотелось от хохота скрыться поскорее, резко развернулась и шаг сделала. Ноги на камнях поскользнулись. И понять не успела, как в руках мага оказалась. Он на руки подхватил и в озеро потянул.
Теплая вода согревала, а близость мужского голого тела волноваться заставляла. Сполз один рукав со светлого платья, плечо оголяя. Я мужчину за шею обняла и в грудь уткнулась, чтобы глаза, наполненные стыдом, скрыть.
Михай сильнее в воде прижался и отпустил с рук, за талию обнял. До дна ногами достать не получилось, хорошо, что маг поддерживал крепкими руками. Сердце, как птица плененная, в груди стучало, я облизнула пересохшие губы, мужчину спровоцировав. Он голову наклонил и поцелуй подарил. Ласковый и нежный. Осторожно пробовал губы покусывать, будто разрешение спрашивал. В ответ языком в рот проникла и в волосы руками зарылась. Сырые они липли к ладоням и путались.
На секунду Михай отстранился, взгляд томный бросил. В моих глазах его образ прекрасный отразился да луны свет. Я ладонь на грудь положила, а на теле бугорки. Испугалась, задрожала, а потом поняла, что мурашки это, но никак не письмена светлые. Лис истолковал мое поведение по-своему, резко за руку схватил и потянул на себя. Успела только вскрикнуть.
— Тиши, водяного не буди! Пусть отдыхает. Видишь, какое чудо для старого друга сотворил, — прошептал маг на ухо, дыханием легким кожу словно обжигая.
Руки поцеловал, продолжая смотреть не моргая. А я таяла в этом теплом взгляде. Тело пылало, а душа к мужчине встретилась, будто он нареченный мой.
Отпустил мужчина меня, волю давая и не принуждая к дальнейшему, но я задолго решила все. Признавать не хотела, что о Ростиславе и думать позабыла, один образ перед глазами стоял, да рыжей головой светил.
Луна из-за облаков показалась, лицо Михая озарила, на котором улыбка предвкушающая играла. Поманил указательным пальцем за собой и, развернувшись, поплыл в сторону грота.
На миг задумалась, чем ночь эта обернуться может, а потом вспомнила о всех злоключениях своих, разве может хуже быть?! И устремилась за Михаем.
Он по пояс в воде стоял. Выходить не спешил, чтобы смущения во мне не вызвать. Я рядом встала, руками косы стала выжимать. Набрали волосы воды, тянули вниз голову. Лис неумело обеими руками помогать мне начал, а за одно и платье вверх потянул. Сопротивляться не стала, поддалась чужой воле.
Ну руки меня подхватил мужчина и понес к зеленому берегу, на котором вместо песка или гальки ковер из мха, цвета морской волны, развернулся. Мягок и приятен оказался он под спиною.
Михай сверху навалился. Поцеловал страстно. Правой рукой голову приподнял и губами щеки, шею ласкать начал, а левой — грудь мял периодически. Внутри меня тепло разлилось. Влагой нутро наполнилось. Михай вошел резко и болезненно, двигаться начал. А я вскрикнула от неожиданности, пещера эхом отозвалась, повторила крик, заставляя мага рычать от удовольствия. Чем быстрее он двигался, тем приятнее становилось. То сладкая истома наполняла, то вожделение с головой захлестывало. Лис останавливался, целовал живот, плавно спускаясь до бедер, потом возвращался и грудь покусывал. А я стонала от удовольствия и дикого желания. Шептала его имя. А с новым толчком спину до крови царапала. Напряжение нарастало. Я замерла на секунду, и разлилась сладкая нега внутри. Одновременно мы с мужчиной богу удовольствия дар принесли.
Луна стыдливо облаком закрылась, а краем подглядывала, да грот полуразрушенный освещала. Михай рядом улегся, притянул к себе подмышку и в макушку поцеловал. А я обняла его, почему-то не удивившись, что от прохлады ночной тело мурашками снова покрылось.
— Спи, душа моя! — последнее, что слышала, когда в сон проваливалась.
Виделся колдун Ростислав, головой качал, осуждающе. Черные волосы расплетены были, по плечам стелились. Глаза тоской наполнились, а губы шептали что-то, но стоял он на другом берегу озера. Не доносил ветер слов мужских, хватал и с собой в другие края забрать собирался. Но стоило месяцу новорожденному осветит фигуру мага, как волосы золотом рыжим покрылись, письмена на теле заблестели, а передо мной ключ возник с оранжевым кольцом. А Ростислав обернулся черным вороном, каркнул, в небо поднялся и над головой закружил, об опасности предупреждая.
Из сна вынырнула, задрожала. Руками плечи потерла, но согреться не смогла. Из стороны в сторону раскачиваться стала. Так и двигалась, пока Михая не разбудила. Он разозлился сначала, что я полог защитный, который куполом над нашими спящими телами растянулся, разрушила, тепло наружу выпустила. А потом на меня взглянув, извиняться начал. Расспрашивать, что случилось. В ответ головой замотала, но слов вымолвить не могла. Смотрела с ужасом на ключ проклятый, который на другом берегу блестел.