Только одно оружие могло сделать это; только один нож мог причинить ей такую боль.
Может, меня это и не убило, но жизнь Уиллоу ускользала между моих пальцев, когда я пытался дотянуться до нее. Источник мог поддерживать ее так долго. Единственным утешением и вздохом облегчения было то, что я последую за ней и буду с ней в Аду.
Но она уже никогда не будет прежней, как только ее разлучат с землей, которую она так любила.
— Грэй, возможно, она уже умерла, — сказал Вельзевул, его голос напрягся, когда он увидел свежую струйку крови, стекающую по моим штанам и брызгающую на пол.
Я хмыкнул, прогоняя эту ужасающую мысль.
— Я бы тоже, — сказал я, отбросив эту мысль с помощью единственной логики, за которую мог ухватиться в тот момент. — Она цепляется за жизнь.
— Где она? — спросил Вельзевул, зная, что я могу ее чувствовать.
Он смотрел на меня так, словно я был слаб и мешал ему добраться до нее вовремя.
Я ненавидел это. Ненавидел, что впервые за много веков я был уязвим.
И это был первый раз, когда это имело значение.
— Трибунальная комната, — сказал я, следуя за Уиллоу. Ее боль, словно якорь, излучалась через темные залы Холлоу Гроув.
— Иди! — я сорвался с места, наблюдая, как он качает крыльями. Он перелетел через лестничный пролет, чтобы добраться до моей жены быстрее, чем я мог.
Без крыльев на моей спине остались лишь бесполезные шрамы, и, не имея силы, которую можно было бы потребовать для себя, я не мог добраться до нее так быстро, как он.
Я лишь надеялся, что он успеет добраться до нее вовремя.
44
УИЛЛОУ
Я уставилась вниз, в Адскую яму. Демоны массово устремились к лестнице, но я знала, что им никогда не добраться до нас. Михаэль скрылся в личных покоях Ковенанта и вышел оттуда с Марго на руках. Ей заткнули рот, связали руки, по лицу текли беззвучные слезы.
Я прижалась к Ибану, борясь со своей слабостью. Он держал меня крепко, его сила превосходила мою. Это была самая сильная слабость с детства, и мое тело полностью зависело от его прихотей.
— Ты будешь хорошей девочкой и останешься для меня на месте, Уиллоу, или, да поможет мне это, я перережу ей горло и заставлю смотреть, как она умирает, — сказал Михаэль, и предупреждение скользнуло по моей коже.
Я чуть не рухнула на стекло, глядя в яму. Мысль о том, чтобы позволить себе упасть туда, невольно приходила в голову: если меня не станет, никто не сможет использовать меня, чтобы снова открыть дверь.
Грэй убил бы меня сам.
Марго покачала головой, ее ноздри вспыхнули от гнева. Ее сила разжигала мое пламя, и между нами возникло понимание. Мы будем сражаться.
Мы будем умирать.
Но мы никогда не сдадимся.
Я знала то, чего не знал Михаэль. Я знала, почему он так отчаянно стремился избавиться от меня сейчас. Он не терял времени, ведь однажды моя дочь восстанет.
Однажды моя дочь убьет их всех.
Я перестала бороться с хваткой Ибана, позволяя ему все крепче прижиматься ко мне. Я погрузилась в это прикосновение, собирая все свои силы и готовясь использовать их против него. Источник лежал на кончиках моих пальцев, но я не решалась прикоснуться к нему, пока не была готова. Не для того, чтобы почувствовать, как нож забирает у меня все.
Не для того, чтобы Источник поддерживал во мне жизнь.
— Она не должна дышать, — предупредил Ибана Михаэль, когда я опустила глаза. Я позволила им закрыться, давая ему увидеть то, что он хотел увидеть в моем ослаблении.
Ибан провел рукой по моим волосам, убирая их с лица, и слегка повернул меня, чтобы посмотреть на меня.
— Милая, — сказал он, и от его голоса я едва не потеряла дар речи и не бросилась в атаку.
Я не была достаточно сильна, чтобы отбиться от Михаэля, и мне нужно было дождаться, пока Грэй доберется до меня. Я не могла его почувствовать — боль заглушала все, что находилось за пределами моего тела. Но я знала, что он придет за мной.
— Тебе еще не поздно раскаяться.
— Ты еще глупее, чем я думала, если веришь в это, — сказала я, и слова оборвались.
Двери Трибунала распахнулись, и в воздух взлетела мужская фигура. Вельзевул приземлился в комнате, уставился на меня и сделал один шаг вперед. Он приостановился, обводя взглядом почти пустое помещение, чтобы оценить угрозу.
Я поняла, как только он увидел Марго. Все в нем застыло, тело замерло, когда он оказался между своими чувствами к ней и преданностью Грэй.
Я улыбнулась ему, когда он сжал челюсти, и кивнула в знак того, что понимаю. Он кинулся к Марго, и я вздрогнула, когда Михаэль отшвырнул ее в сторону. Она кувыркнулась в сторону печати, не сумев поймать себя, пока катилась.